– Это приятно, – улыбнулся он. – Но мне показалось, что вы
страдаете тем же. Разве нет?
– Нет, я страдаю трудоголизмом, – решил ответить честностью на
честность я. – Хотя… Страдаю – неправильное слово. Я им
наслаждаюсь.
– Что ж, значит, я ошибся… Но это не важно! Думаю, вам всё равно
будет интересно услышать. Скажите, Кацураги-сан, вы не
задумывались, каково это – испытывать навязчивую потребность в
совершении рискованных действий? Каково это – жаждать чувства
опасности?
О-о-о… Теперь мне всё точно понятно. Эти слова окончательно
убедили меня, что Фукусима Ренджи зависим от адреналина. Только мне
непонятно, откуда он его берёт в обыденной жизни. Обычно врач
довольно быстро привыкает к своей работе. Два-три года – и любой
пациент уже перестаёт вызывать стресс.
– Понимаю, о чём вы говорите, – кивнул я. – Адреналиновая
зависимость – так звучит этот диагноз?
– Да-да, так и есть. Я и не отрицаю, что в какой-то степени
болен, – улыбнулся Фукусима Ренджи.
Странно, а ведь «психоанализ» не нашёл никаких отклонений. Это
что же получается? Зависимость от адреналина – естественное
состояние для человека? Странно. Эти знания дошли до меня
впервые.
Могу предположить, что это расстройство ещё в первобытное,
древнее время или средневековье было абсолютной нормой. Просто
сейчас люди слишком уж сильно разнежились?
Спорный вопрос. Для поиска ответа на него одного лишь моего
мозга точно недостаточно.
– Американский горки, парашюты, дайвинг, прыжки с мостов, поиск
самых тяжёлых пациентов… – произнёс Фукусима Ренджи. – Я
перепробовал всё! Мало что позволяет мне испытать настоящий страх.
И настоящий всплеск дофамина, когда этот страх преодолён.
– Теперь понятно, почему вы так странно вели себя, когда начался
шторм, – произнёс я. – Вы были единственным человеком, кто не
боялся вплотную подойти к волнам. И делали вы это с улыбкой.
– Как и вы, Кацураги-сан! – воскликнул Фукусима Ренджи. – Никто
кроме вас ко мне не подошёл. Думаете, почему я решил поделиться
своими мыслями именно с вами? Я заметил, что вы тоже сидите на этом
чувстве. На адреналине.
А прав ли он? Сложный вопрос. С ходу отрицать его слова я не
стану. Такая вероятность есть. Однако я не пытаюсь всё время
довести себя до чувства страха. Меня преследуют другие цели.
– Ах, ну да… – опередил мои мысли Фукусима. – Простите,
Кацураги-сан, кажется, я ошибся. Вы – альтруист. Любитель
жертвовать собой ради других. Теперь я понимаю вашу злость на меня.
Ведь вчера я помешал вам первому выпрыгнуть за борт.