У меня совсем мало опыта в общении с противоположным полом. Точнее, полное его отсутствие. Но сейчас мне почему-то кажется, что отец моей подруги… заигрывает со мной. Какая глупость!
Намывая посуду, я окончательно выбрасываю из головы эту дурь.
Пока вдруг не застываю, почувствовав за спиной его присутствие.
Илья Александрович опускает в раковину свои тарелку и чашку, не сводя с меня тяжёлого взгляда.
– Что? – спрашиваю у него, раздражаясь сильнее.
– Тут есть посудомоечная машина.
– Две тарелки и две кружки, Илья Александрович. – Я закатываю глаза. – Пока это посуда накопится, а тут – раз, и всё чисто.
– Ладно, – неожиданно злится он. – За мной, так и быть, поухаживай, но за остолопами Миленкиными даже не вздумай!
– И не собиралась!
– Прекрасно!
– Великолепно!
Я отключаю воду и поворачиваюсь к мужчине. Больше некуда – с другой стороны шкаф, и отвернуться к нему было бы крайне глупо.
Я застываю как зайчонок перед удавом, а мужчина не сводит с меня взгляда. Да что он всё смотрит мне в глаза? Пугает меня не на шутку!
Внезапно он поднимает руку в воздух и касается кончиком пальца уголка моего глаза.
– Ресничка, – поясняет тихо. – Будет колоться.
Палец ведёт по лицу, забегает на скулу и уходит вниз, к подбородку, стряхивая волосок куда-то на пол.
– Так лучше, – улыбается мужчина одними губами. Глаза при этом остаются серьёзными и внимательными.
– Спасибо, – дрожащими губами произношу еле слышно.
Ледяной взгляд устремляется на них. Губы покалывает и саднит, и я поджимаю их в тонкую линию. Лютаев хмурится, резко отходя от меня.
И только спустя несколько мгновений я понимаю, почему: из-за угла показываются две парочки. Французские друзья Милены.
3. Глава 3.
Под шумок я сбегаю наверх, выбираю себе книгу по вкусу и уже хочу вытащить на балкон второго этажа кресло, как вдруг вспоминаю, кто живёт по соседству. Сейчас, конечно, странный отец Миленки занят внизу, но неизвестно, насколько его займут эти дела. А мне бы не хотелось столкнуться с ним снова, особенно, в безлюдном месте.
Почему-то мне кажется, что это – сталкиваться с Лютаевым – очень плохая затея, не доведёт она до добра. А раз так, то мне стоит прислушаться к интуиции и держаться от мужчины подальше.
Вопреки голосу моего разума, моя душа, напротив, пребывает в полной гармонии, словно мне даже нравится это маленькое происшествие в кухне. В теле – от самой макушки и до кончиков пальцев – разливается томительная лёгкость, и я торопливо списываю её на долгожданный отдых. Ну, действительно, не может же быть это связано с отцом Милены?!