Но все слова застревают в горле, когда я слышу её жалобный стон:
– Ай, папа! И так голова раскалывается, ещё и ты нашёл время для своих нравоучений!
Стоп! Папа?!
– Помяни моё слово, твой разгульный образ жизни однажды выйдет тебе боком!
Когда я пропустила в её разговорах, что здесь будет её отец?
– Пап, ну я прошу тебя! – стонет Милка, поворачиваясь на стуле и замечая меня. – О, Глаш, привет! Иди пить кофе.
Сдерживая претензии в адрес подруги до лучших времён, я захожу в кухню, навешивая улыбку на лицо. И она тут же гаснет, стоит мне только наткнуться на взгляд ледяных глаз.
А этот тип что здесь забыл?!
– Аглай, знакомься, это мой папа, Илья Александрович Лютаев. Папуль, это моя любимая подруга Глаша, я тебе много про неё рассказывала, а теперь наконец и показываю.
Мне с огромным трудом удаётся удержать челюсть на месте. Она то и дело норовит упасть на пол, да там и остаться.
Сейчас, при свете дня, я пялюсь на типа в тех же штанах, в которых он был ночью. С той же бородкой и дурацкой причёской. В тесной, словно на размер меньшей, белой футболке.
А он пялится на меня.
Мне хочется рассмеяться, словно от удачной шутки.
Разве он может быть отцом Милены? Вот этот качок с кубиками пресса? С выпирающими венами на бицепсах? С выбритыми висками? С небольшим хвостиком? Вот он – отец моей Милки?!
С моих губ слетает тихий смешок, и он поджимает губы, недобро сверкая взглядом.
– Приятно познакомиться, Аглая, – говорит он, отворачиваясь к сковороде, на которой шкварчит десяток яиц. – Присаживайся к столу, завтрак уже готов.
– Спасибо, – смущённо киваю я его спине. – И мне… приятно.
Я устраиваюсь возле подруги, вопросительно глядя на неё. Милка закатывает глаза и шипит сквозь зубы: «Потом объясню», а мой взгляд возвращается к спине её отца.
Под тесной футболкой перекатываются литые мышцы, чрезвычайно занимая моё внимание. Вот он тянется вверх, чтобы достать с полки тарелки, подхватывает снова лопатку, берёт в руки сковороду, делит глазунью на порции. Поворачивается, и я очерчиваю взглядом стальную грудь, широкие плечи, крупные бицепсы, трицепсы и прочие “цепсы”. Выставляет тарелки на стол перед нами с Милкой, и я отмечаю длинные ровные пальцы с ухоженными ногтями, широкие кисти рук, сугубо мужские, с выпирающими венами, которые, замудрённо переплетаясь, тянутся по рукам, покрытым светлыми грубыми волосами, и исчезают под белым хлопком.