— Хотите сказать, что все зависит от воспитания?
— В том числе. Насколько я понял, воспитание участвует в выработке гормонов, которые и отвечают за дальнейшую мутацию. Частый гнев, несдержанность, агрессия или же излишняя трусость приводят к выработке адреналина, который и играет решающую роль в формировании генов.
— Вы обвиняете тех, кто не смог стать драконом, во всех грехах?
— Скажем так, я достаточно хорошо в свое время изучил этот вопрос, и я категорически против изменения состава Совета.
— Вы говорите так, потому что вы – наследник старого князя!
— Я говорю так, потому что видел, к чему приводит власть змей! – голос Дерека был полон гнева.
Веро спешно положила свою руку поверх его, останавливая спор, готовый перерасти в ссору, и умело перевела разговор на завтрашнюю охоту, не позволяя спору перейти во что-то большее. Краем глаза она заметила, что сам Иво, прислушивающийся к разговору, недовольно нахмурился. После десерта женщины, следуя традиции, вышли в гостиную, оставив мужчин с портвейном и сигарами.
— Дорогая… — Илона подошла к дочери, стоявшей у сервировочного столика, где официанты разливали чай. — Хотела тебя предупредить, что о вас с Дереком уже поползли слухи…
— Да? – Веро взяла чашку и отошла к окну. — И какие же?
— Что вы слишком много времени проводите вместе. Эдвард сказал, что он недоволен этим. Он считает столь явное сближение неприличным.
— Милая мама, передай, пожалуйста, дяде, что он может не беспокоиться за свою честь, дорогая. Моя же – не его ума дело.
— Детка, прошу… Он все-таки глава клана.
— Да? А у меня ощущение, что всем руководит Тереза.
Она бросила взгляд в сторону жены дяди (которую никак не могла заставить себя назвать тетей), явно пытающейся по губам прочесть их разговор. Та стояла в окружении женщин из своего благотворительного общества. Вероника вдруг осознала, что там нет ни одного дракона, все эти женщины были просто людьми, которые начали стареть и были слишком озабочены потерей своей красоты.
Жены богатых людей, они от нечего делать занимались благотворительностью и даже достигли на этом поприще некоторых успехов, во всяком случае, они гордо раз в месяц рассылали всем, кто жертвовал в их фонд деньги, пухлые конверты с фотографиями людей, спасенных от смертельных болезней. Веро даже не открывала эти письма, полагая, что благотворительность не подразумевает благодарности от тех, кому она помогла. Илона перехватила взгляд дочери: