4. 4. Дикарь
Я сидела на Марке и медленно поднималась и опускалась на его члене. За окном шумел ветер, светила полная луна, меня переполняли незнакомые ранее чувства: неясное томление, ожидание чего-то нового, как будто я увидела знак, что моя жизнь скоро переменится.
Может быть, сегодня я забеременею?
Я упиралась в грудь мужа — твёрдую, горячую. Провела по ней ладонью, ощущая кожей мягкие волоски. Совсем не такие, как на теле того, другого мужчины…
Ах…
Марк до боли впился пальцами в мои бёдра и жёстко поддавал снизу. Пронизывал своим членом так сладко, так беспощадно. Через минуту всё было кончено: он застонал и сграбастал меня в объятия. Перекатил на спину, тяжело навалился сверху, благодарно целуя в губы и щёки. Я почувствовала влагу внутри себя, когда он вышел. Сжала ноги и притянула колени к груди.
Врач сказал, что чудеса случаются.
Пусть сегодня во мне зародится новая жизнь.
Наш ребёнок.
— Я так сильно тебя люблю, — прошептал Марк.
— Я тоже тебя люблю, — я коснулась губами его уха. — Очень-очень.
Он быстро заснул, а я лежала и смотрела в потолок. Меня мучило чувство вины. За то, что я скрывала от мужа найденного человека, за то, что заботилась о нём чересчур преданно, за то, что чувствовала в глубине своего сердца нечто непозволительное. Я не могла сформулировать, что я сделала плохого, но мне было муторно.
Где-то залаяла собака, и я прислушалась к звукам на улице. Несмотря на поздний час, там бурлила жизнь. Какая-то птица хлопнула крыльями — возможно, курица встрепенулась в соседском курятнике. Белка пробежалась по стволу сосны — я услышала царапание коготков по сухой коре. Вот конь ударил копытом по земле — может быть, тот самый белый конь, которого прогуливал Дима.
Но конюшня в двух километрах от нашего дома. И ближайшие курятники тоже. В нашем пафосном коттеджном посёлке никто не держал подсобное хозяйство. Я никак не могла слышать белочек и лошадок, это иллюзия, это подступающий сон…
***
На следующий день, проводив Марка на работу, я рванула к бабуле. Я надеялась застать её проснувшейся, как будто мне кто-то пообещал это. Увы, бабуля без изменений.
Зашёл Иван Ильич Полянкин.
— Ты звонила мне вчера, — напомнил он. — Решила свой вопрос?
— Да, спасибо. Всё обошлось.
Я не стала добавлять, что операцию провёл ветеринар. Раз пациент не жаловался и не умолял вызвать нормального человеческого врача — значит, остался удовлетворён работой коновала.