— А Варя как, не бросила ещё свой кружок очумелых ручек? — после традиционного мозгоклюйства пошёл стандартный набор вопросов.
— Мам, ну зачем ты так предвзято? Ей нравится мастерить, ты бы видела, какую она доску разделочную выжгла. Я в магазинах таких не видела.
— Угу, это до тех пор, пока не обожжется. Неужели для девочек её возраста не было других кружков? На худой конец, есть танцы, гимнастика…
— Ну не лежит у Вари душа к этим танцулькам, — вспылила, пожалев о звонке. У меня вечно так: сначала делаю, а потом кусаю локти. — Я не намерена принуждать ребёнка против его воли. Толку, что я занималась хореографией с пяти лет? Думаешь, мне нравилось? — повысила голос, стараясь избежать предательской дрожи. — Вы хоть раз спросили, а нравится ли мне самой?
— Мы с папой считали, что…
— Конечно, конечно, — перебила, успев взять себя в руки, — вы же всегда хотели для меня счастья и лучше всех знали о моих предпочтениях.
— Хочешь сказать, это неправда? Разве мы не вложили в тебя душу и силы?
Ещё как вложили. Кажется, я и не жила до появления Вари. «Да, мамочка. Хорошо, папочка» — единственный набор слов, который я использовала дома. А когда оступилась, когда впервые в жизни совершила ошибку – чуть не выгнали из дому. Я не была обыкновенной девочкой, стандартным подростком, счастливой старшеклассницей. Я была проектом, запланированным с особой тщательностью ребёнком, который был должен жить по четко намеченному алгоритму.
— Правда, мам, — сдалась, уступая. Что толку ворошить прошлое. Ей ничего не докажешь, а себе только настроение испорчу.
Спасибо что, в конце концов, услышали мои мольбы и оставили меня в покое.
— За отца не хочешь узнать? — решили меня добить напоследок.
— Нет.
— Эгоистка.
Да, я такая. Это вообще мое второе имя. Только когда я ею стала — так и не поняла. Видимо, когда не согласилась на аборт и почти весь одиннадцатый класс проходила с животом.
— А он о тебе спрашивал, между прочим. Всё сокрушается, что Вареньку давно не видел. Я тоже вот соскучилась.
Ну да. Теперь, когда моя девочка подросла и стала проявлять желание к познанию всего интересного, о ней сразу все вспомнили. Варя тут же стала «любимой внученькой». Только что-то я не могла припомнить этой пылкости в день её рождения.
— Оль, снова с Даной болтаешь, а меня не зовешь? — послышалось на заднем плане. — Просила же по-человечески.