Сначала он поделился мной с бывшим другом. Потом угрозами заставил выйти за него замуж.
Он зло.
Бутылка шампанского быстро пустеет.
А я даже опьянения не чувствую, шагами меряю номер и выглядываю в окно, и внутри где-то жду, что Шварц все таки приедет.
Второй этаж.
И парковка заставлена машинами, выглядываю среди них знакомую и...
Глазам не веря, сдвинулась в сторону, распахнула балконную дверь и сунулась на лоджию. Днем еще было тепло, зато сейчас настоящая осень, ветер забрался под тонкое платье, набросился на разгоряченные щеки.
- Ну и какого черта ты тут стоишь? - крикнула, свесившись через перила.
Артур поднял голову. Его ноги скрещены, задом он опирается на капот, он курит. И серый дым медленно рассеивается в воздухе.
- Следишь за мной? - крикнула снова, не получив ответа. - А что один, где моя подруга?
Вместе они уехали из универа или по отдельности - не знаю, я психанула и вызвала такси.
Решила заняться семейной жизнью.
Которой нет.
- Ты спустишься, может? - Артур выпрямился. Посмотрел по сторонам, на прохожих, на дядечек в деловых костюмах - те что-то бурно обсуждают неподалеку от крыльца. Артур приблизился. - Эмма, вывалишься.
- И что?
- Ты выпила? - на его губы наползла усмешка.
И лишь после его вопроса поняла - да, внутри плещется целая бутылка шампанского, я так не напивалась очень давно.
- Простудишься, - продолжил Артур, глядя на мое открытое платье. Одна бретелька упала с плеча, и я только теперь заметила, что ткань на груди сползла, еще немного - и будет видно сосок.
Заметила - и ничего не сделала, в мозгу дурман, а я забыла, зачем, вообще, выперлась на балкон.
- Эмма, зайди в номер, - снизу мягко, но настойчиво распорядился Артур. - Оденься. И спускайся ко мне. По лестнице, - добавил он, хмыкнув.
- Еще чего сделать? - навалилась на перила. - Иди и командуй Дианой.
- Если бы знал, что ты будешь так ревновать, - он подошел совсем близко, запрокинул голову, - то давно бы с кем-нибудь познакомился.
- Я не ревную.
- Ты сейчас вывалишься.
Платье сползло окончательно, оголило одну грудь. Соски затвердели от холода и внимания Артура, он смотрит так жадно, словно голой меня никогда не видел и запомнить хочет, эти белые полоски от купальника на коже и родинки, весь мой образ, он взглядом берет, мной владеет, и на холодном ветру становится жарко.