— Теперь и я в их числе, — вырвалось у
него в тот момент.
Каэран же на меня не смотрела, а если
и поглядывала, то очень задумчиво.
В сущности, мне было наплевать. Меня
интересовала только моя дальнейшая судьба, которая, в связи с
последними событиями, с моей хозяйкой теперь не связана. Да, она
пыталась мной командовать, но Эллехал пресекал это на
корню.
К примеру, она под совершенно дурацким
предлогом пыталась заставить меня, чтобы я их с Лори развлекал пока
они полдничать, изволят. Обслуживал вместо служанки. Она даже не
поленилась отыскать меня на тренировочной площадке ради этого
идиотизма. Хорошо, что Эллехал всегда следил за мной и быстро
объяснил внучке, что так поступать с его учеником очень
нехорошо.
Кареты снова остановились у входа и
снова меня встретила уже знакомая стражница. Спутники мои
отправились в свои ложи, а она повела меня вниз.
— Сегодня ты какой-то другой. Времени
прошло не так много, но ты так сильно изменился, — с сексуальной
хрипотцой в голосе протянула она и прижалась всем телом, когда мы
вошли в отдельную комнатку. — Долг, помнишь?
Мои руки потянулись вниз, сжимая ее
мягкие ягодицы: — Помню. После боя я с тобой расплачусь. Будет у
нас время?
— О да, — расплылась в улыбке эта
хищная кошка. — Твой бой самый первый, а потом еще пять боев. Все
успеем.
— Прекрасно, — я убрал руки из-под
юбки ее доспеха.
Она облизнулась, подмигнула и
отправилась на свой пост, а я остался сидеть. В голове не было
мыслей, сплошная пустота. Сейчас вся возня, которая происходила
вокруг меня, казалась несущественной и мелкой. Как возня жуков,
делящих мусор.
— Твой выход, красавчик, — в комнату
заглянула Эльвилла.
На этот раз она была не одна. Компанию
нам составила ослепительная брюнетка.
— Значит, вот ради кого ты просила
меня тебя подменить, — прищурила она ярко подведенные черным глаза.
— Хо-о, интересненько.
Я не слушал их разговоры и тем более
не собирался в них участвовать. Снова знакомые ворота и снова крики
толпы.
Лязгнул механизм, отворяя створки и я
снова вдохнул запах раскаленного песка. «Пора зарабатывать себе
имя» — пронеслось в голове.
Я выходил на арену под тишину. Зрители
меня не приветствовали. Только молча таращились кто с интересом,
кто с презрением, кто с ненавистью. Только песок шуршит под ногами.
Шурх, шурх.