[5]при многократном прослушивании.
Кстати о птичках, то есть о моём теперешнем
положении дел. Мой Тюремщик, как только Рыцарь покинул нас, вмиг
начал суетиться вокруг меня. В том числе он подлил новой порции
воды в корыто, после чего взял в руки вонючую тряпку и воинственно
окинул меня взглядом.
– Подымайся! Мыть
тебя будем, прохиндейка…
Эм,
я, конечно, был бы не против помыться, но я бы предпочёл это
сделать своими руками, а заодно поизучать то, что мне досталось.
Мне в этом теле всё-таки ещё нужно как-то себя спасти! И меня что-
то чутка напрягает, что ко мне обращаются в женском роде. Нет,
поймите: тот язык, на котором они говорили (а теперь и я), не имеет
выраженных окончаний рода, как в русском. Однако вместо этого есть
артикли, вроде немецких. И если рыцарь меня называл не иначе как в
среднем (оно), то Тюремщик пару раз облизывался и называл меня в
женском… Чувствуете разницу?
Я
уставился тупыми глазами на Ганса, после чего слабо помотал
головой.
– Сам.
– И как ты это будешь
делать со скованными руками и ногами, а, смазливая мордашка? Будь
паинькой, и дай Эру Гансу тобой заняться.
Его
рожа, что самое грустное, чем-то до безобразия напомнила мне мою,
когда я облизывался на «Аску»[6]из Евангелиона[7]. И вот что-то я таки ни капли не верю в
невинность его намерений.
– Я САМ, - повторил я
уже более серьёзно, покуда внутри меня начинало всё закипать. Чтобы
я, да с этим пи…
– Слушай, ты, сраное
стеллингское отродье! Будешь артачиться и зыркать на меня своими
зенками, я тебя ещё разок выстегаю и накормлю мясом так, чтоб тебя
потом рвало до самых кишок!
Между тем мой Тюремщик, быстро в моих глазах
опустившийся до планки «Пи, пи, пи, пи… поганый!», тоже пришёл в
ярость: глаза расширились вместе с ноздрями, дыхание участилось, а
лицо раскраснелось. Угрозы из его уст звучали грозно, разве что
упоминание про мясо меня ввело в заблуждение; впрочем, в тот момент
меня больше разрывало от злобы, и потому осмысливать информацию я
не мог. А мой визави продолжал свою тираду, активно помогая себе
руками:
– Ты не понимаешь что
ли, сучка?! За тебя взялись сами люди из Ордена, возлюбленные дети
Шестирукого! Или надеешься на помилование и справедливый суд?! Не
будет тебе его! Тебя вздёрнут в назидание твоей жалкой расе при
всём честном народе! – видимо, сказанное им должно было меня как-то
испугать, произвести магический эффект и сделать покорным; не
увидев на моём лице ожидаемого (а я просто в тот момент запоминал
сказанное и вносил этих тварей в свой расстрельный список), он
тяжело вздохнул, после чего резко распахнул свой балахон и
обнажился. – Слушай, у нас не так много времени! Если сделаешь всё
как я хочу, то я, может быть, как-нибудь облегчу твою участь.
Например, дам тебе яда или перережу глотку… - для убедительности он
немного потряс своим аргументом и тыкнул им мне в лицо, - давай, не
томи… Говорят, пусть у вас и всего одна дырка, но зато
какая…