«Убить», – в общем, колебаться не стоит. Чем
бы это ни было, оно слишком опасно, чтобы попытаться «приручить»
такую силу. Гаркнув на осмелевших стражников, он, одолжив у одного
из них меч, не говоря ни слова, занёс его для того, чтобы отрубить
голову…
Вжих!
Вот тут, как говорится, и
можно было сказать, что отпрыгался. А что ещё сказать? Я прежде
всего отаку,и пусть и совершил несколько «чудес» (ага, чьими руками
только, спрашивается…), однако победить всё равно не смог. Знаете,
хоть жизнь и вторая, хоть и прожил её короче и ярче, но блин! Всё
равно слажал в самом конце. Сейчас уже вижу: да, мог бы действовать
иначе, иным образом думать, говорить… Хотя, о чём вообще разговор?
Я же грёбанный отаку, который не может жить иначе, да!
Поэтому представьте моё удивление, когда
вместо того, чтобы вновь ощутить себя или в какой-нибудь темнице,
или почувствовать тот покой, который дарует смерть, я пришёл в себя
от того, что менянеимоверно сильно обдувал ветер, трясло, и
вообще…
Но
свист принадлежал не мечу: стрела с тупым наконечником вонзилась в
основание черепа Ару Густаву. Тот, сделав шаг, начал заваливаться
вперёд. Вслед за тем на место действия выпрыгнула фигура в чёрном
плаще. Рывком подняв на себя хрупкое тельце стеллинга, эта персона
(кстати, такая же хрупкая на вид), припустила бежать так, что
только ветер засвистел в ушах. Совершив ещё один титанический
прыжок, она оказалась на крыше, а оттуда уже… В общем, ралли по
крышам (и не только) началось.
В погоню за
нечестивцами!
В
погоню!
Пока кто-то успел осознать, понять и принять
единственное правильное решение, беглецов уже и след простыл:
только пятки и сверкали.
Леденящий душу сквозняк пробежал по
полуразрушенной главной площади Гелоны. Он оббежал центральное
пепелище, чёрный, угольный след, продул через почти сквозную дыру в
стенах мастерской, обогнул главную церковь с её шпилями, витражами
и статуями на парапетах. Поднял пыль в широких бороздах и ямах,
оставшихся от поединка, пробежался по груде стекла и осколков,
которые вылетели из домов, а также продул покрытые трещинами,
частично опалённые дома.
Как
бы оно ни было, но теперь центр Гелоны нуждался в ремонте. В
глубоком, капитальном ремонте. Но будет ли восстановлена… Надежда?
Да, надежда, которая однажды тут была? Или сегодня рухнула лишь та
последняя створка, что отделяла истинное от ложного?