На полу тут же зажглась ярко-зелёная дорожка из светящихся
отпечатков босых человеческих ног, и вела она к стеллажу. Я поджал
губы, пытаясь внутренне сосредоточиться, ведь сама суть экзамена
была неясна, и прошёл по следам до небольшого жёлтого круга с двумя
следами стоящего на месте человека.
Разумеется, я взял своё знакомое оружие, при этом подумалось,
что пистолет я уронил в море. Неужели достали?
Немного повертев пэ-эм, я тихо хмыкнул: это оказалась копия, и
на ней нет ни серийного номера, ни потёртостей, хорошо хоть кобура
при мне осталась. Сунув пистолет в кобуру, взял калаш. И если
автомат оказался не снаряжённым, а патроны лежали в отдельном
прозрачном ящичке, то пистолет готов, хоть сейчас в бой, только
затвор передёрнуть.
Я вздохнул и поглядел на Бусюсю. Тот смотрел, оставаясь
совершенно безучастным и лишь изредка моргая. Зато огры очень и
очень внимательно наблюдали за действиями.
Время тянулось, но ничего не происходило. Прохладный сырой
сквозняк, несущий с собой солёные брызги, казалось, норовил
ухватиться, выдрать и унести человеческое тепло с собой в гнездо.
Но получалось лишь только хвататься незримыми липкими лапками за
одежду и волосы. Но это лишь пока, ибо схватка с ветром и холодом –
это дело времени, и выиграет тот, чью сторону время примет.
Я вздохнул и взвесил автомат в руке.
Что будет происходить? Как будет сдаваться экзамен? Это другой
мир, и я в нём ничего не смыслю.
Внезапный щелчок пальцев Грини, эхом заметался по залу. Он
срикошетил от бетона дальних стен и вернулся. Почти одновременно со
щелчком чуть поодаль возникли прозрачные подсвеченные оранжевым
прямоугольники, знакомые по распечатке кровати, и в них начало
что-то создаваться. Я нервно облизал губы и глянул на Гриню.
Печаталось быстро, и уже можно было узнать человеческие ноги и лапы
зверя из той злополучной стычки, приведшей меня сюда.
– Чёрт, – выругался я. Кажется, понял, в чём суть экзамена.
Я хлопнул по кобуре с пистолетом, и тут же отказался от идеи: он
зверя точно не прошибёт. Потому живо подскочил к стеллажу, на ходу
отстёгивая от калаша магазин. Пальцы схватили из коробки патроны, и
я сам себя осадил, ведь нельзя суетиться, как только пойдёт суета,
всё посыплется из рук, и время, самый беспристрастный и страшный
судья, примет не твою сторону.