Двигаться было недалеко, но пришлось свернуть в другой коридор –
длинный, но не бесконечный. И если правильно понимаю, он шёл вдоль
оси башни, а гравитация толкала от этой самой оси в стороны. Тогда
получается, под ногами не пол, а внешняя стена башни, где-то
вверху, за равномерно светящийся потолком, за несколькими этажами,
и вряд ли их больше трёх, прячется струна. Она же ость башни. И там
физика теряет привычные свойства, как в сингулярности, только в
беспечной линии.
Что-то это сложно. Надо оставить эту ахинею на потом.
И уже в конце коридора зашли в большое светлое помещение, со
стеклянными, как медотсек Морганы, стенками и дверями. Одни
перегородки были сейчас прозрачными, другие – матовыми.
Внутри помещение тоже было разделено тонкими перегородочками, а
в углу имелся большой пепельно-серый стол, несколько эргономичных
кресел и шкафчики с дверцами из затемнённого стекла.
Ёнка остановила свой блок, устало выдохнула и немного
пошатываясь выглянула из дверного проёма, а затем приложила ладонь
к двери. Та поплыла, меняя структура и очертания: в ней возникли
пузыри, которые быстро росли и меняли форму, становясь
шестигранными, как раскатанные пчелиные соты, и не просто, а в два
ряда внахлёст, словно те же запечатанные восковые рамки. Под конец
она бесшумно закрыла помещение и сделалась непрозрачно-серой.
– Надо выключить свет, – проговорила девушка и опустилась на
пол, прислонившись к двери ухом. Она ткнула в стенку указательным
пальцем, и свет действительно погас, оставив нас в полумраке,
разбавленном лишь светом служебных индикаторов.
– Зачем? – протяжно выдохнув, потому как тоже устал, спросил
я.
– Дверь поглощает звуки, но яркий свет может привлечь внимание
роботов. Если им даёт команды живой оператор, то он обязательно
найдёт обходной путь на слой. Но он не знает наших целей, может и
не ломать все подряд, а оставить лишь новые патрули.
Будто бы в подтверждение её слов, на прозрачном матовом покрытии
возникли многочисленные тени, суетливо рыскающие туда-сюда. Быстро
же они.
– И что дальше?
Ёнка поглядела на меня и вяло моргнула.
– Время один к пяти. Успеваем.
Она подняла руку и указала на дальний стеллаж.
– Там запасы кровезаменителя и антибиотики. А там – биопринетер
с материалами. Но мы не сможем его вынести. Он слишком тяжёлый.
Была бы я сейчас в «Семёрке» – постаралась бы, но не сейчас.