И тем не менее, выразить неудовольствие принимающая сторона
все-таки решилась – около часа после назначенного прибывшие гости
были предоставлены сами себе. В еде и воде их не ограничивали – на
столе было вдосталь легких закусок, вина, коньяка, виски и
льда.
Документы и верительные грамоты были забраны, изучены и
возвращены, но время все длилось и длилось, вызывая сначала
недоумение на лицах свитских, потом раздражение, выраженное в
тихих, но резких словах – пока глава делегации, импозантный
мужчина, разменявший как бы не седьмой десяток лет, заткнул свою
свиту.
Полномочного представителя Президента – одного из трех, кто
называл себя так на территории Северной Америки – звали Густав
Перри, и был он из тех самых Перри, которые занимали высокие
государственные посты на всем протяжении истории страны. И никакая
катастрофа, судя по тому, как бодро и уверенно держался седовласый
господин в бежевом костюме-тройке, этого не изменила. Другое дело,
что на стороне других президентов были другие Перри – но эти
внутрисемейные проблемы вряд ли на что-то повлияли, раз здесь и
сейчас мистеру Густаву было доверено говорить за своего лидера.
В отличие от сотрудников, Густав Перри наслаждался ожиданием –
цедил виски, заложив ногу на ногу, и задумчиво смотрел в окна на
город. Перед ним – по левую руку - лежал закрытым конверт,
запечатанный красным сургучом. А на нарастающий гомон недовольства
он отреагировал в точности, как престарелый лорд на расшалившихся у
камина гончих – прикрикнул, и установилась тишина.
Через какое-то время двери в гостиный зал отворились, и
множество строгих платьев, выполненных в разных комбинациях черного
и белого, зашелестели по мрамору. В центре из двух колон зашедших
монахинь строго ступала престарелая дама – исполненная власти,
суровая, но с мягким, умным взглядом синих глаз. В ее наряде
хватало золотого и серебряного шитья, а правая рука опиралась на
посох, отделанный золотыми полосами и увенчанный алым шаром,
перетянутым крест-накрест серебром. Серебряная сеточка,
инкрустированная алыми камешками, стягивала волосы местной госпожи
– одаренной с весьма редким и опасным талантом, за счет которого
секта, взявшая себе громкое название из прошлого, смогла подчинить
себе множество городков на севере Калифорнии и пользоваться
уважением в крупных городах штата. А так как именно с этой дамы и
началось победное шествие Ордена, и за пять лет ее никто не убил,
то уважения она, безусловно, заслуживала.