Термическая граната фыркнула лёгкой хлопушкой, и этот звук
буквально утонул в окружающем грохоте. А вот вспышка вышла знатной.
Строт был настолько быстрым, что даже задев ловушку, сумел миновать
эпицентр сработавшего заряда. Врезался в машину, а затем одним
прыжком оказался на её смятом боку, который после кульбитов смотрел
ровнёхонько в небо.
Волна жара достала его уже здесь. Рёв выродка был страшен.
Запредельная температура, ударившая в его спину упругой волной,
заставила его забыть обо всём на свете.
Безумной барабанной дробью МR-5 выплеснул в «потолок»
магазин. Четыре секунды, сорок пуль. Огненные росчерки плазмы
оставили широкие дыры в металле машины, им вторили искристые плевки
энергетических пуль и звонкие щелчки стальных болванок, дырявящих
тонкий металл.
Сменить магазин не успел. Заорал от безысходности, когда в
проём свесилась длинная когтистая лапа, закрылся руками. Когти
перестуком упали на шлем, зацепили визуальный комплекс и
замерли...
— На-а-айд!!! Найд, ты живой!? Приём, бродяга! Приём, не
молчи!
— Живой, — раскрыл глаза, убрал от лица руки. Строт был
мёртв, его рухнувшая внутрь машины лапа тлела от плеча и до самого
локтя, насыщая воздух противным запахом палёной плоти.
— Выбирайся, я спускаюсь. Мухи «смотрят» улицу. Пошумели
знатно, нужно быстро сваливать.
— Где второй? — сменил магазин, щелчком загнав в автомат
новый. — Второй где, Дед?
— Второй — готов. Вылезай, говорю! Я быстро.
Вылезти сходу не получилось, машина загорелась, внутри
становилось жарко.Пришлось, отпихиваясь от сидений и ещё непонятно
чего, выбираться через водительское место и разлетевшееся вдребезги
лобовое.
Как только удалось выбраться, огляделся, и только затем
встал. Энергетический щит меня спас, иначе бы я в этом фургоне
отбил себе все внутренности. Трупа второго Строта нигде не
наблюдалось, только следы боя в виде появившейся на асфальте крови,
да дыры от пуль, возникшие на стене магазина. Причём пули выбили из
неё целые куски. Да-а, двенадцатый калибр — не шутка!
Старатель показался через десяток секунд. Выскочил из
подъезда, глянул на меня и, пробежав мимо, скомандовал:
— За мной, к маркеру.
Ничего не оставалось, как просто побежать следом,
напоследок бросив взгляд на занимающийся пламенем фургон с
валяющейся наверху тушей. Спина и затылок твари тлели и мерцали
раскаленными осколками костей. Плоть обуглилась, почернела,
покрылась желтоватыми волдырями вскипевшего жира. Дырок от пуль в
этой мешанине, окутанной дымом и язычками пламени, видно не было.
Но я и так знал, что не промазал, все сорок штук там. В груди,
животе, голове, и ещё один только дьявол знает где.