- Любые действия, направленные на захват или присвоение власти,
принадлежащей исключительно и только коронованному Великому герцогу
(когда Устав писался, императором я еще не был) суть
государственная измена, и все виновные или заподозренные в ней
подлежат немедленному задержанию и последующим пыткам, -
процитировала глава контрразведки упомянутый ею пункт. – Я не имела
права поступить по-другому.
Мда… Служи по уставу, завоюешь честь и славу. И ведь права
Рагнхильда. Если бы она не отреагировала на происходящее, то стала
бы по отношению ко мне предательницей. Хорошо, что хоть от пыток
воздержалась.
В общем, «заговорщиков» немедленно отпустить и успокоить.
Изабеллу и Диану успокаивать буду я. Старшую жену прямо сейчас
пойду, а Диану завтра. И, подозреваю, не одну ночь и день мне
теперь придется этим заниматься.
Родрика пусть его жена Гру в чувство приводит. Она в этом
мастерица, каких поискать.
Мне подготовить и обнародовать указы. О престолонаследии. На тот
случай, если со мной что-то случится раньше, - о регентстве, пока
Руфус не станет совершеннолетним. Пожалуй, надо будет совет
регентский создать, а то Изабелла, получив полную власть, может
удила совсем закусить. О носителе высшей власти в мое отсутствие.
Это, естественно, Изабелла будет. И обнародовать. Чтобы больше
подобных ситуаций неопределенности не возникало.
Рагнхильду наградить за преданность и смелость. Арестовать двух
жен императора и его дядю – это надо иметь стальные отличительные
мужские особенности строения тела. У Рагны их нет по понятным
причинам, но характер несгибаемый. И раньше ей доверял, а теперь
буду это делать безоговорочно.
- Возведу тебя в графское достоинство, Рагна, - сказал я девушке
на следующий день. – Выделю лучшие владения из собственных земель.
Будет тебе и приданое, и что детям оставить.
А что? Ей лет тридцать, судя по внешнему виду. Кстати, уточнить
нужно будет. И до сих пор не замужем, хотя знаю, что многие мои
вассалы с ней свою судьбу с удовольствием связали бы.
Странно, но особой радости не вижу. А ведь все мои приближенные
знают, что я стараюсь землями не разбрасываться. И уж если сейчас
готов на это пойти, то значит – оцениваю ее поступок очень
высоко.
- Благодарю, ваше императорское величество, - отвечает. – Но
если позволите и простите мне такую дерзость, то я хотела бы
попросить другое.