— Ваша милость, — пробормотал несчастный оборотень. — Пожалуй, мне лучше тут побыть. Там своими чиханиями — апчхи! — я вам испорчу все переговоры — апчхи! Но если что, я на страже!
Оборотни герцогини кивнули ему — да, да, это хорошая идея! — и дальше в комнату к таинственной хозяйке Тристан прошел в сопровождении лишь своих сыновей.
Комната была погружена в полумрак, освещали ее лишь свечи, много-много ароматических свечей, от запаха которых тотчас же заломило виски. В это пятно света и вынырнули инквизиторы, сначала Тристан, потом Алекс, затем Рэй. Впрочем, близнецы ступили в круг света почти одновременно, молчаливо и зловеще.
Перед ними чуть колыхались от теплых потоков воздуха тонкие прозрачные занавеси. За ними, в мерцающей полутьме, виднелся черный силуэт стройной женщины в широкополой шляпе, с густой вуалью. Кажется, она нервно курила; в темноте ее тонкая рука плавно поднималась, и за колышущимся мраком вспыхивала алая искра на кончике сигареты, вставленной в мундштук.
«Как она тщательно охраняет свою тайну!» — усмехнулся Тристан. Но вслух ничего такого не сказал, конечно.
— Доброй ночи, — вежливо произнес он, кланяясь. — Мне сказали, вы хотите меня видеть?
Некоторое время женщина молчала, рассматривая всю компанию. Нарядного Тристана, волосы которого сверкали в полутьме серебром. Белоснежного Алекса, на пальцах которого красовались серебряные инквизиторские когти. И напряженного Рэя, на груди которого поблескивал священный инквизиторский знак.
— Великолепно! — насмешливо произнесла она, наконец. — У меня словно в глазах затроилось! Значит, натаскиваете своих щенков, инквизитор? Учите их пускать кровь?
Голос у нее был словно шорох змеиной кожи о песок и камни. Но, вероятно, это Тристану лишь показалось, потому что Герцогиня говорила громким шепотом, и ласки в ее словах было меньше, чем воды на дне заброшенного колодца.
Однако, было кое-что еще.
Кошачье бесстрашие, круто замешанное на… страхе. Это когда кошка, трусливо прижав уши, нахально крадется к куску мяса, чтобы стащить его. Крадется и знает, что ей быть битой, если попадется. Но жажда показать свою наглость и жажда получить желаемое сильнее страха.
Вызов. Она бросала вызов инквизитору.
— Обучаю профессии, Ваше Высочество, — сдержанно ответил он. — Защищать честных бюргеров от… нечестных.