- Оба-на! –
воскликнул Лисицын и заорал на весь коридор. – Кусочек сэкса!
Кусочек сэкса!
- Млять! –
заорали Фролова и Мокина одновременно, окучивая Ерисова кулаками и
ладонями. – Ты что, Ерисов, мудак?! Какого хера!
- Это
Шелест мне подножку поставил, - заныл Андрей, выбираясь из-под юбки
Мокиной. Все пацаны, оказавшиеся в этой рекреации, ржали так, что
тряслась школа.
- Какой,
Шелест, мудила?! - крикнула Фролова, но потом посмотрела на меня и
заорала. – Шеоест – козёл! Всё брату скажу. Он тебе наваляет,
пи*дюлей!
- Я-то тут
причём, если Ерисов – сексуальный маньяк. Он специально сделал вид,
что споткнулся, чтобы пощупать вас.
Пацаны
ржали и пялились на поднимающихся с пола девчонок.
- Что
уставились, козлы? – выкрикнула Мокина. – Трусов не видели?! Нате,
смотрите!
Она снова
задрала вверх юбку, оголив свою довольно симпатичную нижнюю
часть.
- Мокина
была ещё та оторва, - вспомнил я и переспросил сам себя. – Почему
была? Вот она! Стоит передо мной, как лист перед травой. В полном
расцвете девичьих сил.
Мокина
внешне напоминала Мальвину, но характер и повадки у неё был – Лисы
Алисы: дде улыбнётся, а где и пошлёт так, что у пацанов уши в
трубочку сворачивались. Что-то у неё с семьёй было не
просто…
Фролова
Людка была порядочнее Мокиной, но тоже за словом в карман не лезла
и, ходили слухи, что она уже гуляла с парнями постарше. А у Мокиной
слава была интереснее. Ха-ха!
- Замутить,
что ли с ней? – вдруг пронеслась шальная мысль.
- Ты что? –
услышал я голос Терновой. – Может тебе в больничку?
- Не-не-не.
Я пока тут посижу.
- Ты тут не
поубиваешь всех!
- Всех –
нет!
Наташка
покачала и покрутила головой, словно японский божок, и вздёрнув
носик и подбородок, как могла делать только она, шагнула в
класс.
В тот день
со мной больше ничего не происходило. Я сидел тише воды, ниже травы
и как только прозвенел звонок с последнего урока сбежал из школы.
Сбежал, потому, что меня ждала с объяснениями о поломанной руке
Давлячина директор Светлана Яковлевна.
Андрюху мне
было жалко, Хоть и получил я от него по физиономии, но понимал, что
за мои случайные слова их теперь замучат расспросами. Хорошо, что
дразнится уже перестали. Переросли одноклассники детский
возраст.
Я, лёжа
дома на своём диване, пытался разобраться, что со мной происходит.
Мало того, что у меня в голове чьи-то мысли и чья-то память о моём,
вроде как будущем, но и вдруг откуда-то появились навыки бокса.
Навыки, мать их, а не воспоминания. Кулаки сами сжались и выстрели
именно столько раз, чтобы сбить желание Балдина драться. Ударил бы
я его по лицу. Он бы мне. Я бы его завалил на пол и что дальше? А
так, таз два и в дамки. Правда девчонки фашистом назвали, так на то
они и девчонки. Зато пацаня смотрели кто с интересом, а кто с
уважением.