- Это
почему это не нужна? – спросил себя я. – Очень даже симпатичная
девочка, а с девочками я ещё по серьёзному и не дружил, а тем более
раньше ни в кого не влюблялся. А теперь, что, влюбился? Ну,
влюбился! Но это простые гормоны! Пройдёт эта любовь! Как это
пройдёт? Сердце как щемит! И дурь переполняет!
- Давай я
твою пачку понесу! – вдруг сказал я.
- Какую
пачку, дурак что ли? Руки уже отваливаются. Верёвки режут
пальцы!
- Так и ей
режут! А у неё пальчики тоненькие, ладошки маленькие, гладкие и
нежные.
- Возьмёшь?
Тебе тяжело будет.
- Понесу
как-нибудь. Ты отдохнёшь пока. Устала ведь.
- Надо было
санки взять, - сказала она.
- А у меня
санки сломались. Мы на этой дороге катаемся. Когда снег, сюда
машины редко заезжают.
- И у меня
поломались. Мы от дома по склону катаемся. Там хорошая горка
получается, аж на самый стадион выкатываемся.
Я взял её
пачку книг и увидел, как на меня посмотрели мама и папа. Мама с
доброй поощряющей улыбкой «молодец сынок», а отец, словно оценивая
перспективу и дома что-нибудь скажет про преждевременное
женихание.
Я тут с
девочкой одной дружил. Хотя… Дружу ещё пока, наверное. До сего дня,
короче, дружил. И она ещё не знает, что дружба наша уже кончилась.
Да-а-а…
Вот ты
козёл, Мишаня. Девочка то хорошая, добрая и чистая, как весенний
цветок, а ты её, даже не поцеловав ни разу, похабно не извинившись
Бросишь! Просто оставишь!
Да не брошу
я никого!
Бросишь-бросишь… Подленько так бросишь. Просто
перестанешь к ней ездить. А ведь ездил, едва ли, не каждую субботу.
А теперь будешь бегать к Светлане, пока не влюбишь в себя девчонку,
а потом тоже бросишь. На самом интересном месте бросишь! А Любашу
встретишь случайно возле Энерготехникума ещё этой зимой и она
только скривится в презрительной улыбке. И ты её, паразит, достоин,
этой улыбки.
Да, что ты
ко мне привязался! – чуть не крикнул я, но сдержался, поняв, что
это я с кем-то говорю кто у меня в голове поселился. Поселился?
Поселился-поселился! И этот кто-то принёс мне многие печали от
многих знаний. Да-а-а…
- Всё!
Пошёл на хер! – сказал я мысленно самому себе и пошевелив пальцами,
перехватил вторую пачку поудобнее.
Отогнав
чужие мысли и спрятав чужие воспоминания поглубже, я отдался
болтовнёй с девчонкой, время от времени передавая лишнюю пачку из
руки в руку. До тех пор, пока девочка не сказала категоричным
тоном: