— Да думал, может, ты ещё не отошёл, лежишь больной спишь. Хотел
по-тихому посмотреть, — ухмыльнулся я, усаживаясь в кресло
напротив. — А ты, оказывается, как только силушки вернулись, сразу
за старое принялся. Ну и чего тогда девчонок себе не подогнал прямо
в этот дом?
— В свой родовой дом, девчонок? Чтобы потом меня отец в салат
покрошил? — ухмыльнулся Распутин. — Да ну к чёрту.
— Ладно, давай ближе к делу: есть новые вести от твоих, а то мне
же не идти к ним напролом с расспросами, — прищурился я.
— Пока сказать нечего, — Гриша напряжённо потёр лоб. — Но одно
ясно: война будет обязательно, если уже не идёт. И, признаться, мне
страшно подумать, во что это всё выльется, — лицо у него стало
таким сосредоточенным, что он мигом постарел на добрый десяток
лет.
Я решил не тянуть резину и сразу попросил его по-братски
присмотреть за моей сестрой, а самому мне помочь выбраться отсюда
по-тихому. И надо признать, он всё провернул на высшем уровне.
Парень умеет отвлекать внимание: сумел так перевести все взгляды на
себя, что я спокойно ретировался, пока никто не успел даже
моргнуть.
Всего полчаса спустя я уже мчался к своей цели на собственном
авто. Хорошо, что парни Распутина вытащили её со свалки и
оказалось, что повреждения там ерундовые. Пара часов несложного
ремонта — и тачка снова на ходу, как ни в чём не бывало. Теперь мне
остаётся только пустить её в дело… И нет, речь не про «подхалтурить
таксистом» — это было бы слишком нелепо. Пришло время идти лоб в
лоб.
Тем временем
Дайко так запыхался, что чуть не рухнул, когда наконец-то втащил
себя на крышу. С него ручьями лился пот, и первым делом он стащил с
плеч рюкзак, набитый всякой всячиной. Внизу на верёвке, завязанной
петлёй, он закрепил импровизированный тканевый поддон и начал
аккуратно спускать по трубе воду и пакеты с кормом.
Но стоило ему в очередной раз потянуть верёвку обратно, как он
мысленно выматерился: что-то явно застряло. Тянет, тянет — вдруг
видит: на поддоне восседает красная курица с глазами, выпученными
от злости. Смотрит на Дайко так, будто он задолжал ей алименты за
тысячу лет.
— Эй, птичка, как тебя сюда занесло? — пробормотал он вслух.
Стоял азиат посреди крыши, опираясь на одно колено. В этот
момент курица, не теряя времени, лупит его клювом по лбу так, что
искры из глаз посыпались, а её острые когти тут же вцепляются ему
между ног.