— А как тут не пасмурной быть, если любимый человек едва не
отдал концы? — она коснулась пальцем нижней губы, словно в
раздумье. — Может, в этом и кроется причина?
— Да ну, серьезно?! — я приподнимаюсь на койке и криво
ухмыляюсь. — Значит, вся твоя показная неприязнь к Гришке — это был
всего лишь спектакль? Нежность прятала, так сказать. Тогда
непонятно, зачем со мной заигрывала. Вы, женщины, вообще существа
загадочные. Но раз ты уже тут, почисть мне пару мандаринок, а? У
тебя ногти длинные, легко справишься.
— Вообще-то речь шла о тебе, — Вика закатила глаза.
— При чем тут я? – развожу руками. — Это же Распутина чуть на
тот свет не отправили. Со мной все в порядке. Да и само наличие
меня в госпитале еще не значит, что я помираю. Честно говоря, мне
больше хочется, чтобы ты мне мандарины почистила... А, ладно, к
слову, что там у нас с мелкой? Книжки-грамотки штудирует?
В дом-то я не заезжал, но Дмитриевич мне регулярно докладывает
по всем фронтам. Тем более дом наш никто не трогал, а Викуля как
раз появилась у нас, чтобы Машу забрать подальше от возможной
заварушки. Спасибо ей на том.
— Да она в порядке, — Вика пожимает плечами. — Смотрит сериалы,
надутой ходит, но в целом жива-здорова. Сначала, правда, чуть не
подрались: Маша категорически рвалась на свалку, кричала, что там
слишком много врагов. Пришлось трясти ее за плечи, как когда-то ты
сам это делал, и объяснять, что ты не из тех, за кого надо сильно
беспокоиться.
— Ну, звучит, конечно, сомнительно лестно, — я усмехаюсь и
начинаю чистить мандаринку сам.
— Да я не обиду хотела нанести, — пытается разрулить Вика. —
Просто ты у нас неубиваемый. И, чего уж там, если бы мы с Машей там
нарисовались, ты бы нас сам потом по стенке размазал за такие
«подвиги».
— Может, и так, — соглашаюсь я. Нехитрый занавес: еще и ей
пришлось почистить мандаринку, но вместо благодарности она тянется
ко мне губами. Я, само собой, не возражаю…
Когда мы наконец оторвались друг от друга, я решил уточнить
важный момент:
— Слушай, красотка, а зачем ты тогда сюда заявилась, если знала,
что у меня все окей? Я же вам с Машей звонил напрямую из палаты,
сказал, что раны нет. Ты сама же говорила, что подумала, будто я
при смерти…
— Только сестру не ставь в известность, что я тут, — просит она.
— А то укокошит меня сразу: мы как две дурочки успокаиваем друг
дружку по очереди, убеждая, что ты все прекрасно просчитываешь и
вывезешь любую ситуацию. И вроде привыкли, вроде понимаем – сам о
себе позаботиться можешь. Но ведь это не убирает желания хотя бы
изредка убедиться, что с тобой реально все хорошо, потому что мы
тебя любим. Человеческий фактор, ну?