– Я рад. Значит, теперь вы не станете меня опасаться.
– Отчего мне вас опасаться?
– Ну, как… незнакомый мужчина, хоть и старый, но держит вас за руку…
– Ах, господин! – она улыбнулась, искоса взглянув на него.
– Меня зовут Аркадий Степанович.
– Очень приятно. А я Саша.
– Сашенька? Шурочка, значит?
– Можно и так.
– Так вы… – он вдруг остановился, его брови, седые, аккуратно подстриженные, взлетели, чуть ли не на лоб.
– Чем вы так удивлены? – догадалась Саша, не подавая виду, продолжая играть ямочками на щечках и щебетать медовым голоском.
– Нет, нет… я просто подумал… Сашенька и Шурочка звучит так мило, нежно… и вы сами такая редкая красавица!
– Ах, не надо, прошу вас, – зарделась девушка, пристально наблюдая за стариком краем глаза.
– Когда я был молод… да, да… когда-то очень давно, я все же был молод… я мечтал хотя бы увидеть девушку вашей внешности, но… увидел ее только теперь, когда уже так стар!
– Ах, ну что вы! О чем вы? Разве о мужчинах говорят, что они стары? Говорят иначе.
– Это как же?
– Что они зрелы.
– Вы мне льстите, Сашенька.
«О, это сколько угодно!» – почти радовалась она, крепче цепляясь за руку старика.
Они медленно пересекли несколько дворов на соседних улицах и подошли к ее дому.
– Здесь я живу.
– С родней?
– С тетей. Ох и обругает она меня сейчас! – Саша сделала испуганное лицо и даже пустила слезинку.
– Как же так? – старик искренне встревожился.
– Понимаете, Аркадий Степанович… я обещала ей прийти пораньше, почистить курятник, натаскать воды, приготовить хлеба… но из-за того, что мне вздумалось немного прогуляться, со мной случилась эта беда и теперь…
– Но вам сейчас необходимо дать ноге отдохнуть и сделать холодный компресс.
– О, нет! Я обязана выполнить все, что пообещала тетушке. Она и так великодушна, что позволяет мне у нее жить.
– Сашенька! Вы рискуете не поправиться в ближайшее время!
– У меня нет выбора, – всхлипнула она.
– Ну… не плачьте, не надо, – старик проникся к ней такой жалостью, что невольно обнял девушку за плечи, а Саша, пользуясь моментом, полила слезы сильнее, буквально дрожа в его руках.
– Ах, простите. Я так… неприлично себя веду!
– Что вы, что вы… скажите, могу ли я для вас что-нибудь сделать? Чтобы ваша тетушка не ругала вас? Может быть, я скажу ей, что это я виноват в вашем несчастье, дам немного денег, и она не станет заставлять вас сегодня работать…