— Пустяки, — отмахнулась она. — Небольшая стычка с
контрабандистами на Северном море. Они думали, что молодая девушка
им не ровня. Но очень быстро пожалели о своей беспечности.
Я невольно улыбнулся, разглядывая ряд наград на её груди.
Двадцать лет, четвертый курс академии, а уже боевой офицер с
реальным опытом. Есть чем гордиться. Особенно приметил Серебряный
Крест.
Мой взгляд скользнул по ауре сестры — мощное, хорошо
структурированное ядро с четкими каналами силы. Классическая
картина для боевого мага высокого уровня. Но что интересно — следы
множественных магических травм. Похоже, лезла в самое пекло, но
всегда выходила победителем.
— Дмитрий! — её голос прозвучал как удар хлыста.
Она резко подошла ко мне и, прежде чем я успел среагировать,
схватила меня за ухо:
— А ну-ка, пойдем выйдем, братец! Нам надо серьезно
поговорить!
Я опешил от такой наглости. В прошлой жизни никто не смел так
обращаться со мной. Да что она себе позволяет?
— Эй! — я перехватил её руку и мягко, но уверенно отвел в
сторону. — Давай без рук, сестрица!
На секунду в кабинете повисла мертвая тишина. Я заметил, как
расширились глаза Екатерины — похоже, "маленький братик" никогда
раньше не позволял себе такой дерзости.
— Что это с тобой? — она нахмурилась, внимательно вглядываясь в
мое лицо. — Ты какой-то… другой.
— Екатерина Сергеевна, — вмешался старший из безопасников. — Раз
уж вы здесь… Скажите, в вашей семье кто-нибудь практиковал магию
призыва?
Сестра медленно опустилась в кресло, все еще не сводя с меня
настороженного взгляда:
— Призыв? Нет, у Волконских испокон веков была
предрасположенность к боевой магии. Хотя… — она на мгновение
задумалась. — Наша мать… она экспериментировала с призывом. Но это
было давно. Мы были совсем детьми…
Я уловил, как дрогнул её голос на слове "мать". Интересно… В
памяти тут же всплыл образ красивой женщины с добрыми глазами, но
он тут же растаял. Ненавижу эти обрывки чужих воспоминаний — они
появляются и исчезают совершенно хаотично.
— Господа, теперь позвольте мне поговорить с братом, — голос
Екатерины стал неожиданно мягким, но в нём слышались стальные
нотки. Она указала на дверь, и я понял — спорить бесполезно.
Мы вышли во внутренний двор академии. Вечернее солнце окрашивало
старые стены в теплые оттенки, где-то вдалеке слышались голоса
студентов. Екатерина тяжело опустилась на скамейку, и я заметил,
как она немного поморщилась от боли в раненой ноге.