Дядюшка заплакал, как ребёнок, бормоча:
– Господин… господин… я же присягнул вам… господин, за что?
Владетель-узурпатор приподнял брови и удивлённо произнёс:
– Лэр, в чём дело? Просто скажите, кто отдавал приказ убить короля Эруана? Здесь. Пред ликом Истинных Богов.
Дядюшка склонил голову, сложил руки на животе и сказал единственное, что мог – правду:
– Я, мой господин.
Карающая молния не сверкнула.
Я пошатнулась и едва не соскользнула со скамьи. Эбигейл удержала меня. Услышанное не хотело укладываться в голове.
Дядюшка рухнул передо мной на колени и зачастил:
– Ваше величество, ваше величество, проявите мудрость и благоразумие. Ведь всё это я делал ради вас.
В этот раз молния ударила. Почти попала. Это значит полуправда?
Первый советник испуганно заозирался, его редкие волосы, выбивавшиеся из-под колпака, взмокли и липли по лбу.
– Ваш покойный батюшка, – теперь он каждое слово произносил с осторожностью, – собирался совершить неразумный поступок – выдать вас замуж за человека, который куда ниже вас по рождению. Этот мезальянс осквернил бы весь род Льемских королей. Но ваш батюшка упорствовал, не слушал моих объяснений.
Молний больше не было. Или дядя говорил правду, или…
– Это ваша версия событий, почтенный лэр, – развеял мои сомнения владетель-узурпатор. – Тем не менее, не обсудив её ни с кем, вы в одиночку приняли решение устранить своего суверена?
Дядя мотнул головой:
– Я был ни один…
– Ну что ж, – владетель-узурпатор завёл руки за спину и прошёлся туда-сюда перед алтарём, – расскажите о ваших подельниках лэру-следователю. – И щёлкнул пальцами: – Увести убийцу и предателя. Завтра на рассвете его казнят в назидание всем, кто захочет устранять королей.
Дядя заплакал, рванулся ко мне, но я отпрянула.
Мне не было его жаль, он лишил жизни самого дорогого мне человека. Пусть его поскорее уведут и казнят. Полностью заслужил.
Внутри всё дрожало, падало и билось вдребезги. То рушилась моя вера в людей, гибли иллюзии.
Я закрыла лицо руками и собрала всю волю, чтобы не разревется прямо здесь. И была довольна тем, что когда владетель-узурпатор меня окликнул, я подняла на него совершенно сухие глаза.
– Вы – истинная королева, – с уважением произнёс он, – которая принимает решения не сердцем, а разумом. Даже если они тяжелы и непопулярны.
– О нет, – поспешила разочаровать его, – я поступила так, как мне велело сердце. Мой рассудок молчал.