Оланда сыпала комплиментами, но таким
нарочито издевательским тоном, что это унижало сильнее, чем
откровенная грубость. И я ждал, чем же по-настоящему обидным она
закончит.
— Но ты неудачник, Эд. Не-у-дачник.
Знаешь почему?
— Потому что не оставляю на твоей
нежной шейке засосы? В твоей роскошной спальне. В которой побывала
вся команда квадроболла? Или только ее капитан? Который стоит всей
команды. А то и двух.
Девушка побледнела, личико
вытянулось, пропали ямочки на щеках. Ноздри маленького носика
раздулись. И я уже приготовился получить пощечину. Но она лишь
вскинула головку.
— Нет. Потому что ты засохший книжный
червь, — отчеканила она. — Читаешь руководства, приказы,
распоряжения, изучаешь фолианты с чертежами. Но ты так ничего не
добился. Всего-навсего лейтенант. А вот он, — она кивнула головой
куда-то за мою спину. — Уже майор.
Я машинально бросил взгляд через
плечо. В конце коридора появился высокий белобрысый парень. Синяя
куртка пилота небрежно переброшена через плечо. Гордо расправленные
плечи именитого спортсмена, мускулистая шея. Короткие рукава белой
рубашки обнажают рельефные бицепсы, трицепсы. Рядом его подхалимы.
Шли они медленно, как герои какого-то дурацкого героического
комикса. Но все в коридоре расступались с каким-то благоговейным
трепетом.
Кельси Хов, капитан команды
квадроболла. Оланда — капитан команды поддержки.
— Оланда, зачем я тебе нужен? Для
коллекции? Поставить мой аватар в твой нейроальбомчик?
— Дурак ты, Эдгар. Правильно тебя
зовут Кроликом. У тебя мозг с кулачок. Как у кролика ушастого.
Девушка вдруг стала серьезной. И в
бездонном колодце ее глаз утонула горькая печаль. Будто она
сожалела о чем-то навек потерянном.
Развернулась, повела плечами, руками
приподняла гриву волос, заставив их распасться, скрыв плавные
очертания плеч. И все её существо казалось дрожит от возмущения. А
я не мог отвести взгляд от совершенных форм, обтянутой брюками
попки. И вспоминал мои сны, где обладал девушкой, наши жаркие,
совершенно безумные оргии. Рассыпанные на подушке темные кудри,
припухшие от поцелуев губы. Ее стоны и крики. И казалось, это не
только сны вожделения, но мы связаны тайными узами.
Но наяву она принадлежала всем, но
только не мне.
— Что, Кролик? Отказала тебе наша
царевна? — Кельси со своими холуями оказался уже рядом.