— Фарид, — шиплю сквозь зубы. — Мне больно видеть тебя и теперь Алину. Кто её мать? Она ведь одного возраста примерно с Сашей. Ты изменил мне сразу же после нашего расставания? Во время наших отношении? Или до?
— Прости, — отводит взгляд и поджимает губы. — На этот вопрос я тебе не отвечу.
— Просто скажи, и я отстану.
— Не переводи, пожалуйста, Сашу. Пусть они общаются. Я обещаю, что не буду тебя больше донимать. И вообще, не буду и намёка давать на то, что было. И никаких планов касательно тебя строить не буду. Мы станем просто знакомыми, чьи дети общаются.
— Я не могу… Не могу верить тебе.
— А тебе, Майя? Могу я верить?
— Никто не может никому верить, — хмыкаю и кидаю взгляд на то, как Алина рукавом своей кофточки вытирает слёзы моей дочери. — Хорошо! Пусть общаются.
— Какие у тебя сейчас планы?
— Что? — округляю глаза.
— Мы собираемся в игровую комнату. Приглашаю с нами.
— Не хочу оставаться с тобой наедине.
— Майя, мы не можем быть вместе. Поэтому приставать и как-либо проявлять к тебе знаки внимания я не буду.
— Почему не можем?
— А ты хочешь?
— Нет. Просто не понимаю тебя, — честно признаюсь. — То ты ревнуешь. То обещаешь не приставать. А сейчас и вовсе заявляешь, что мы не можем быть вместе. Это такая стратегия?
— У меня есть любимая дочь. И больше мне никто не нужен. Всё, что я сейчас делаю — всё для неё и только для неё.
— Ясно, — поджимаю губы. — Девочки, одевайтесь скорее. Мы едем в игровую комнату все вместе.
— Ура! — в один голос восклицают малышки и ещё сильнее принимаются обниматься.
Да, разлучить их будет ошибкой. Но и принимать его правила игры — тоже ошибка.
5. Глава 5
Майя
— Мохито, — Фарид опускает бокал с напитком передо мной. — Алкогольного на этом этаже ничего нет, поэтому взял просто мохито.
— Я за рулём, — напоминаю, и он кивает. Поэтому я всё же решаю быть человеком. — Спасибо.
Сохраняя дистанцию, опускается на соседнее сиденье и вместе со мной наблюдает за девочками.
— Алине нужно к психологу, — высказываюсь после долгого анализа. — Она всё повторяет за Сашей и никому не даёт отпор. Сейчас у неё отобрали игрушки, а она и слова не сказала. Саша помогла, но Алине нужен стержень. Если его у неё не будет, то всё может закончиться плачевно.
— Алина напрочь отказывается говорить с чужими людьми, — заговаривает Кудинов, поджав губы. — Ей даже няня не нравится. И воспитательница. Она общается с ними лишь потому, что вынуждена из-за моей загруженности на работе. А няня у нас, на минуточку, с психологическим образованием.