Бабуля считает, что это правильно, надо уважать и почитать старших, но почитать ярко накрашенную маманю Виталия не хотелось: женщина под пятьдесят, а ведет себя с мужчинами, как капризная девушка. Меня же иначе как презрительным словом «она» не называет.
Изредка я слышу из ее уст свое имя, но это произносится нехотя, будто кто-то невидимый заставляет мадам делать то, что злыдням не свойственно.
– Приедет бабушка? – подошел ко мне Олесь. Лицо его не выражало радости. Так же угрюмо прореагировала на прибытие родственницы Анжела.
«И что ей надо»? – фыркнула я, но взяла себя в руки.
– Это ваша бабуля, – наклонилась я к детям, – вы не должны показывать ей, что…
Я замялась. Что сказать? Не любите? Нельзя. Какое подобрать слово?
Но ребята уже бежали в детскую, чтобы там навести порядок. Олесь схватил легкий пылесос, а Анжела намочила тряпочку, чтобы вытирать пыль.
Через час Клавдия Макаровна уже сидела на кухне и брезгливо пробовала мой плов.
Ее внуки жались к стене и исподлобья наблюдали за бабушкой, которая даже не поцеловала их.
– Где Виталий? – первое, что спросила эта женщина. – Я соскучилась по нему.
«А по его детям»? – внутренне ахнула я и постепенно начала наливаться здоровой злостью.
Когда-то я показала себя во всей красе, а потом испугалась своего нахальства. Но это нахальство заставило свекровь ретироваться в деревню. Что принудило мою отвагу капитулировать сегодня? Или кто? Лилия Васильевна, почитающая Домострой?
Сославшись на головную боль, я ушла в спальню и позвонила бабушке.
– Теперь мне придется спать с Виталькой в одной постели, – всхлипнула я.
– Это вас и сблизит, Бог ничего просто так не делает, везде надо искать его подсказки, – мягко проговорила бабуля. – Зря ты не рассказала мне раньше, что Клавдия приедет.
– Я и сама не знала, а Витька не говорил, – я продолжала всхлипывать.
– Запиши-ка молитву от людей, кои могут принести в твой дом зло, сглазить или сурочить. Она маленькая, – бабуля сделала паузу, а я побежала за бумагой и ручкой.
В гостиной на диване восседала свекровь и чему-то поучала своих внуков, понуро примостившихся на ковре.
– Итак, – бабушка вздохнула. – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий. Помоги мне очиститься от злобной зависти, вражеской ненависти и не допусти ко мне черные дни. Верую в тебя свято и усердно и молю о прощении. Когда в греховных помыслах и порочных делах, забываю о православной вере, прости меня, Господи, за эти грехи и не наказывай сильно. Не прогневайся на врагов моих, но возврати им горе мое, напущенное злыми людьми. Да будет воля твоя. Аминь».