Они молча
обнялись с Сатчаном и мы вдвоём с министром повели его к
дивану.
– У жены
уже давно всё готово, сейчас разогреет и пойдём за стол, –
проговорил он.
– Да мы
только из-за стола, – улыбнулся я.
– Нет, я
настаиваю, – сказал он.
Усадив
Сатчана на диван, я облегченно выдохнул, и не стал отказывать
целому министру в его просьбе. Тем более времени свободного полно
сегодня. Мы с ним уселись за большим полированным
столом.
– Читал
твой фельетон про бег с препятствиями, – начал Николай Алексеевич,
– и сразу вспомнил, как кое-кто меня допрашивал по этому поводу, –
при этом он многозначительно посмотрел на зятя. А тот пьяный-то
пьяный, а соображает. Сказать не смог, но отрицательно замотал
головой и ткнул в меня пальцем. – Да я так и понял сразу! –
рассмеялся министр. – А сейчас такая волна поднялась! Моссовет нам
с МПС очную ставку устроил!..
– Что вы
говорите? – искренне удивился я. – И есть надежда?
– Надежда
умирает последней, – усмехнулся Николай Алексеевич. – Правда,
каждый на своё надеется, – хитро посмотрел он на меня.
Как же им
всем не хочется этим вопросом заниматься. Надеюсь, Захаров им не
спустит и заставит договориться. Приятно, что не забыл о нашем
разговоре, действует!
Екатерина
Владиславовна позвала нас за стол. Пока министр автомобильных дорог
поднимал с дивана второго секретаря райкома комсомола, пошёл на
кухню.
– Я немного
припозднился к застолью на работе, – начал я объяснять новоявленной
бабушке, – Павел уже не в состоянии был что-то чётко
сформулировать. Как Римма?
– Всё
хорошо, – улыбнулась она. – Девчонка длинноногая, три сто,
пятьдесят два сантиметра.
– Ну и
хорошо, – улыбнулся я.
Долго
сидеть у них не стал, чисто символически пригубил с Екатериной
Владиславовной шампанского. Министр себе коньяку налил. А Сатчан
пить отказался.
– Он больше
не может, – поспешил объяснить я, а то ещё обидятся тесть или
тёща...
Вернулся
домой в десятом часу, дети уже спали. Сообщил Галие, что Римма
родила нам невестку. Жена аж прослезилась, начала вопросы задавать,
хорошо, что я всё выяснил и мог рассказать.
***
Московская область. Город
Мытищи.
– Ты знаешь, этот негр такой
неразговорчивый, стесняется, наверное, своего акцента, –
рассказывала Голубева своему приятелю Погашеву.
– Что, сильный акцент? – усмехнулся
тот.
– Да нет, вообще он нормально
по-русски шпрехает, но мало ли что сам по этому поводу думает. Люба
говорила, что он у нас в Лумумбе учился, потом в аспирантуру
поступил, он уже лет семь в Союзе…