– Жаль, что он необщительный. Ну, ты
хотя бы с бабой его подружись.
– Да мы уже
и так с ней как подружки, – уверенно заявила Валерия. – Она мне всё
про него рассказывает. Простушка! Из деревни, наверное, там люди
совсем открытые. Просто стесняется сказать, выдает себя за
москвичку. Ага, как же…
– Да уж. Болтун – находка для шпиона…
Валюту, значит, привозит? – задумчиво проговорил
Погашев.
– Привозит…
– Надо бы мне с ним поближе
познакомиться. Попробуй её как-нибудь на самый конец дня записать.
Я приеду за тобой, буду тебя ждать, он будет её ждать…
– Да он в машине всё время
сидит.
– Ну, если я сам с ним не
познакомлюсь, ты нас друг другу представишь. А там
посмотрим…
– А как мы узнаем, когда тебе меня
встречать? Я же не знаю заранее, когда они приедут.
– Ты, главное, на конец дня их запиши.
А я буду за тобой каждый вечер приезжать, пока мы с ним не
познакомимся.
– Ну, давай, – заулыбалась она. – Эх,
девчонки обзавидуются!
***
Москва. Гагаринский
райком.
Утром в четверг Гончарук вспомнил, что
у него осталось одно незаконченное дело. То, что он выйдет из
команды Володина, он для себя решил твёрдо. Ему просто нечего тут
делать. Но уйти надо красиво, чтобы не тыкали пальцем в спину с
проклятиями. Поэтому он позвонил на трикотажную фабрику и вызвал на
встречу главного инженера Головина.
Необходимо было поставить того в
известность, что скоро у него появится новый куратор и потребовать
порвать с Быстровой.
***
– А что случилось с Дмитрием? –
напрягся Головин, выслушав Гончарука.
– У него большие неприятности, –
ответил тот. – Ближайшие несколько лет мы его не увидим.
– Как?
– Вот так, – развёл руками Гончарук. –
И ещё. Нам известно, что у тебя отношения со студенткой МГУ
Быстровой. Тебе надо порвать с ней как можно быстрее. Иначе у нас у
всех будут такие же неприятности, как у Некрасова.
– Почему? – напрягся тот.
– Поверь, тебе лучше не знать, во что
она нас втравила…
Угу, втравила! – с неприязнью подумал
Головин. – Девчонка их втравила, взрослых опытных мужиков! Нашли,
сволочи, кого крайней сделать!
– Хорошо, – не стал он спорить.
Гончарук удовлетворённо кивнул и попрощался с ним.
Ага, щас! Аж два раза! – думал, глядя
ему вслед, Головин. – Ещё будут мне указывать, кого мне бросать! С
кем жить и кого любить! Моя личная жизнь вас никого не
касается!