– Лучше
особенно не спрашивай, – покачал головой сосед. – Только, если сам
разговор заведет. Там такие истории в его жизни были… Ладно, только
между нами, – махнул он рукой, подзывая меня поближе и понижая
голос.
Я
заинтересованно сел поближе.
– История
у него нехорошая по молодости была, – начал рассказывать Михаил
Андреевич, – в лагерях он отсидел лет десять почти. С дочерью
Сталина встречался, вот и сослали. Отсидел сначала пять лет, и
дернул его черт вернуться в Москву сразу. Его на карандаш взяли и
еще на пять лет отправили. Вот такая история… Так что ты
поаккуратней с ним, особо не спрашивай, лучше сам
слушай.
Я
благодарно кивнул Михаилу Андреевичу. Повезло мне с соседом... Все
же, что ни говори, а информация – это сила. Так бы сказал что по
незнанию, неудобно могло получиться.
– А мы с
пленэра вчера только вернулись, – сменил тему Михаил Андреевич, – в
Куйбышев опять ездили. В воскресенье хотим друзей собрать, у
Леночки юбилей был восемнадцатого. Правда, мы ещё не всех
обзвонили… Но мы вас с Галиёй приглашаем.
– С
удовольствием придём, – удивился я такому неожиданному
приглашению.
– Мы ещё
всё уточним и зайдём к вам, хорошо?
–
Разумеется, Михаил Андреевич, – ответил я и попрощался.
Только
подумал, что сплошные праздники один за другим, как на тебе, ещё
один юбилей. Ну, к антиквару я так и так собирался… Подумал, что
ещё к Сатчанам сегодня ехать. Подарок-то уже подарен, но с пустыми
руками всё равно не приедешь. Пошёл на наш рынок за
цветами.
***
Италия. Рим.
Гвидо
Лентини, сделавший карьеру в итальянском профсоюзном движении и
давно сотрудничавший с КГБ, удовлетворённо вспоминал результаты
блокады авиабазы в Авиано профсоюзными активистами.
Гвидо
удалось поднять людей на борьбу с американцами. Полиция трижды
срезала цепи и всех поголовно активистов увозила в каталажки. Но их
место занимали другие, приезжающие с соседних городов и даже
провинций. Хорошо освещаемые прессой демонстрации с плакатами «Они
делают из наших жён и детей мишени для ядерных ракет!» не оставляли
никого равнодушными. Желающих принять участие в блокаде авиабазы с
каждым днём становилось всё больше. Приезжали и организованные
группы, и озабоченные судьбой своей страны одиночки.
Первая
американская делегация не смогла даже приблизиться к базе. Они
приехали днём, открыто. Активисты сплочённой цепью преградили им
дорогу. Не решившись вступить в открытое противостояние с
итальянцами, американцы отступили до особых указаний в соседний с
Авиано городок, но местные принципиально отказывались их
обслуживать. Им даже прокололи там шины у автомобилей.