— Слушай, я тебя по-хорошему прошу. — всадник наклонился вперед,
перегибаясь через луку седла: — выкинь ты эту железку, ты же все
равно ею махать не умеешь, я же вижу.
— А ты с коня своего слезь и подойди поближе, – ответила она,
взвешивая в руке кривую уханьскую саблю. Баланс здорово смещен к
острию, тяжелей, чем она привыкла, плохая сталь, неудобная рукоять…
нет, она, конечно, сможет что-то показать и с этой железякой в
руке, но такое оружие вообще не предназначено для фехтования.
Уханьская сабля предназначена для одного – чтобы приподняться на
стременах и вот так – обрушить на пешего удар сверху вниз, да с
оттягом, так, чтобы аж в ладони отдалось. Подлое оружие. Не для
фехтования, когда равный с равным, стоя на земле, а для того, чтобы
добить спешенного или безоружного.
— Я же еще раз кнутом тебя могу перетянуть. – всадник распустил
кольца свернутого кнута к земле: - и вообще бить до тех пор, пока
ты эту штуковину не в силах будешь в руках держать.
— Конечно. Бить кнутом женщину – это так по-степному. В вашей
традиции. – она сплюнула на землю: - даже боишься со мной на равных
биться.
— Хей! — прозвучал веселый голос. Еще несколько всадников
подъезжают и берут ее в круг. Прекрасно. Просто прекрасно.
Говоривший – шире в плечах, держится в седле уверенней, в руке –
копье, к седлу приторочен лук с колчаном, а с пояса свисает кривая
сабля. Конечно же уханьская…
— Ханой, ты слышал? — голос подъехавшего всадника теперь звучал
насмешливо: - конечно, слышал. Эй, девка, зря надеешься. Наш Ханой
не знает, что такое честный бой, он никогда не примет бой на
равных, даже от такой, как ты.
— Максуд. — всадник с кнутом покачал головой: — мы же говорили
об этом. Неужто обиду затаил?
— Кто? Я? — подъехавший всадник усмехался: — конечно, нет. Мы
братья, Ханой. Как там – пальцы на одной руке. Кто же будет
упрекать мизинец за то, что в нем нет силы? Ты воюешь, как умеешь.
В конце концов, важна только победа, не так ли? Никто не станет
смотреть на тебя косо, если ты сейчас возьмешь лук и расстреляешь
ее с расстояния… потому опасаешься, что в бою на земле она тебя
побьет.
— Я могу обезоружить ее. Выстрелю аккуратно, в живот, –
предложил еще один, положив стрелу на свой лук. Наконечник стрелы…
она узнала его. Большой, округлый. Такие стрелы предназначены для
того, чтобы убивать мелкую живность, не портя шкуры, ну или такой
стрелой можно сбить с ног того, кого не хочешь убивать, кого нужно
взять живым. Она стиснула зубы и оглянулась. До горизонта – степь.
На земле – тела напавших. Чуть поодаль жмутся друг к другу
остальные женщины.