— Мы сами должны строить своё общество, своими силами! —
продолжил Николай. — Это англичане расширяют пропасть между
неприкасаемыми и остальными! Даже внутри каст мы разобщены! Мы не
любим друг друга! Мы не уважаем друг друга! Мы не ценим друг друга!
Но вместе мы — несокрушимая стена! Вместе мы — сила! Сила борьбы за
любовь! За любовь к ближнему! Оглянитесь! Вот они — ближние,
жаждущие вашей любви! А там…
Ежов указал в сторону, метафорически указывая на англичан. И все
это прекрасно поняли, даже Ганди, погружённый в контекст проблем
индусов не хуже, чем Ежов.
— Вы никогда не уговорите тигра-людоеда не есть ваших детей! —
воскликнул он. — Даже если он сейчас сыт, это значит лишь то, что
он уже съел чьего-то ребёнка! И завтра он придёт за вашим! А что
предлагает господин Ганди?! Говорить с ним?!
Он сделал картинную паузу и жестом руки воззвал к толпе.
— Нет! — выкрикнул один из его сподвижников.
— Не-е-ет!!! — подхватила толпа.
В этот момент Ганди понял, что проиграл.
— Борись за любовь, народ Индии! — начал скандировать Ежов. —
Борись за любовь! Борись за любовь!
— Борись за любовь! Борись за любовь! Борись за любовь! —
подхватили слушатели.
Под эти вопли, посрамлённый Ганди ушёл с помоста, захватив своих
последователей.
А Николай просто умилился тому, как легко ему получилось
превратить публичные дебаты в личную проповедь.
Он подал знак одному из приближённых.
— Бей англичан!!! — заорал тот. — Бей поработителей! Бей
презирающих!
Последователи Ежова зовут себя «любящими», причём это даже не
его идея, а что-то, возникшее в глубинах народных толщ. Само собой,
он использовал это — «презирающими» стали называть англичан и их
прислужников.
Это было классическое разделение на «мы» и «они» — концентрация
внимания народа на общем враге. И самым удобным и очевидным общим
врагом были англичане, которые задолбали уже абсолютно всех, даже
Ганди.
«Да, Сатьяграха — это, несомненно, полезная штука», — подумал
Ежов, сходя с помоста. — «Если вы хотите изменений лет через этак
двадцать-тридцать… И как же это — совсем без насилия?»
Его учение «Прем марг», что означает «Путь любви», служит
неявным мостом между традиционными воззрениями индийцев и идеями
социализма и коммунизма.
Есть у него постулаты, поразительно близкие простому народу, но,
при этом, не отдающие социалистической направленностью.