— Мистер Курчевский, здравствуйте, — приветствовал его Хьюз
спустя минуту.
— Я хочу узнать, что у вас за «Пуля» и во сколько станет довести
её до ума, — заявил Леонид.
— Мне потребуется полтора миллиона, сэр, — быстро ответил
Говард. — Я уже всё посчитал — это будет цельнометаллический
моноплан, способный поставить новый рекорд скорости и
дальности.
— Какой срок? — уточнил Курчевский.
— Год — это максимум, — ответил Хьюз. — Но я рассчитываю
управиться за семь-восемь месяцев, если мне предоставят доступ к
мощностям Сакраменто.
— Девять месяцев, — назвал срок Леонид. — Выделяю ровно полтора
миллиона долларов, а также даю мощности завода в Сакраменто на
полгода.
Завод в Сакраменто это крупнейшая производственная площадка
«K-Aircraft», загруженная на годы вперёд. Именно там производится
основная масса самолётов серии «K».
— Вообще-то, полтора миллиона — это минимально необходимая
сумма… — заговорил Хьюз.
— Мы только начали работать с вами, мистер Хьюз? — нахмурил
брови Леонид. — Говорите точную сумму и, если я сочту, что дело
стоящее — вы её получите.
— Нужно два миллиона семьсот тысяч, — произнёс Говард.
— Вы их получите, — решил Леонид. — И я хочу, чтобы самолёт
получил название H-1 «Анна Мэй».
— H-1? — сильно удивился Говард.
— Это ваш проект, — ответил Курчевский и усмехнулся. — Но назван
он будет в честь моей женщины.
— Благодарю вас, мистер Курчевский, — поблагодарил его Хьюз. — Я
сделаю всё, что в моих силах, чтобы этот самолёт стал лучшим.
— Поэтому-то я и позволяю вам то, что непозволительно для
остальных моих конструкторов, — сказал на это Леонид.
Говард Хьюз занимается тем, чем хочет, имеет свободный график,
может вкладывать личные деньги в проекты, а также получает
персональные патенты на собственные самолёты и разработанные
детали, но с условием, что «K-Group» покупает эксклюзивную лицензию
сроком на 30 лет со скидкой 85%.
Условия более чем щедрые, но они нужны, чтобы удержать этот
талант. Леонид был прагматиком и прекрасно понимал, что Хьюз — это
гений, который способен творить шедевры. Например, сугубо по
желанию мизинца левой ноги, Хьюз поучаствовал в конструировании
перспективного K-24 — он лично начертил кормовую оборонительную
турель, которая, после воплощения в металле, стала эталоном. В
турели размещаются сразу три Браунинга М2, что делает тыловую
оборону К-24 беспрецедентной.