- Этого паренька из первого боя? А откуда ты… Герольд что,
всем уже разболтал?
- Ну, - Бруно пожал плечами, - может, герольд и
рассказывает теперь эту историю всем кого встретит, да только я
узнал обо всём из первых рук. Фейяр был в моей дружине… Но я не
держу на тебя зла. Это был честный бой. Он пропустил удар и… Не
повезло. Судьба… Теперь мне надо лично проследить, чтобы его доспех
и оружие не растащили слуги, чтобы всё его имущество приехало к
нему домой в целости и сохранности. Герольд сказал, что ты оставил
доспех и меч его младшим братьям… Не боишься их мести? В наших
северных краях принято мстить тому, кто убил твоего кровного
родственника.
- Я как-то не подумал об этом, - растеряно пожал плечами
Жан. - А сколько лет этим братьям?
- Понятия не имею. Фейяр нечасто про них рассказывал… Но я
всё же не пойму, отчего ты отказался от своей законной
добычи?
- Я не хотел его убивать. Это был совсем неопытный
противник. С очень плохим снаряжением. Я убил его случайно, и тем,
что не забрал оружия хотел как-то… хотя, как можно исправить уже
свершившуюся смерть?
- Ты говоришь не как воин, - покачал головой Бруно. - Но
дерёшься ты лучше многих… Кто тебя учил?
- Э… Я самоучка… Со слугами тренировался.
- Опять не хочешь рассказывать? Вот упрямый… Сдаётся мне,
тебя учил какой-то опытный меданец. И шлем меданский ты поэтому
напялил? Тут явно какая-то интрига!
- Какая интрига? - всплеснул руками Жан. Но Бруно в ответ
только рассмеялся и снова покровительственно похлопал его по
плечу.
Тем временем, они приехали на место рыцарского лагеря,
разбитого на руинах, вокруг древнего ристалища. Повсюду уже горели
костры. На многих из них, нанизанные на огромные вертелы, целиком
жарились туши свиней, и даже волов. На самом удобном месте, в
центре раскинувшегося лагеря, на площадке, где прежде королевские
герольды не позволяли ставить шатров никому из приехавших рыцарей,
теперь были расставлены столы и скамьи для королевского пира.
Вокруг королевских столов горели масляные светильники на кованных
железных подставках. Нарядно одетые слуги неспешно расставляли на
столах блюда с едой.
Король уже сошел с коня. Он уселся в резное кресло,
поставленное во главе центрального, самого широкого и длинного
стола, составленного из нескольких столов. Все три герцога уселись
от него по правую руку. Ближе всех к королю устроился рыжебородый
Бруно Альдонский, затем черноусый Арно Гвиданский, а затем и
совершенно седоусый Гвиэр Пейлорский. Следом за герцогами за стол в
предписанном порядке усаживались приглашаемые герольдами
королевские графы. По другую сторону от короля уселись три его
сына. Старший — уже совсем взрослый парень с русыми усами и
короткой кудрявой бородкой. Средний — юноша лет пятнадцати. Младший
— совсем ещё ребёнок. Рядом с ним уселся сердитого вида
длинноволосый старик — наверное, его воспитатель. Дальше за столом
усаживались королевские бароны.