кудахтающихкур. Жан отошел
от них подальше, чтобы расслышать пение птиц и вдохнуть полной
грудью свежий воздух, без запахов рыбьей чешуи и куриного
помёта.
Окрестный пейзаж был хорош, но привычен. А вот сзади, с
запада, по дороге к ним приближалось что-то совершенно новое,
редкое для этих мест. - На холм
поднималсявнушительных размеров обоз. -
Три десятка запряженных волами телег, груженых какими-то сундуками,
тюками и даже, кажется, мебелью. Кроме погонщиков и слуг, ехавших
на этих же телегах, рядом ехало два десятка всадников с копьями.
Некоторые из них — в железных шлемах и даже в кольчугах. Впереди
всей этой, поднимающей клубы придорожной пыли, процессии, двигался
чёрный портшез — крытые носилки, несомые четырьмя рослыми
слугами.
Один из всадников, подгоняя лошадь, вырвался вперёд и,
опережая обоз, въехал на вершину холма. Бока рыжей лошадки
лоснились от пота. Всадник, кажется, тоже взмок от скачки галопом,
а, возможно, и одет был слишком тепло для летнего дня. Капельки
пота блестели на его разрумянившемся лице и… Это был не всадник, а
юная всадница в одежде, подходящей, скорее, мальчишке. Жан понял
это даже раньше, чем она откинула назад капюшон своего худа,
обнажив вьющиеся волосыпшеничного цвета.
Понял каким-то нутряным чутьём, которое трудно объяснить отдельными
приметами.Не по-мужскикрасивыми были её
чуть приоткрытые алые губы. Ноги, обтянутые высокими коричневыми
сапожками, были удивительно грациозны. Бесформенная куртка,
подпоясанная широким ремнём, почти полностью скрывала женскую
фигуру, но этого «почти» оказалось достаточно для того, чтобы
заметить и домыслить всё остальное. Она провела по лбу рукой,
вытирая пот. Откинула назад волосы и посмотрела в даль. В лице её
была мечта, живость, отпечаток ума и какая-то глубокая грусть,
тоска, сжимавшая молодую, рвущуюся к радости душу. Девушка глядела
на окрестные красоты так внимательно и жадно, как в день казни
смотрит на мир приговорённый к смерти, как узник смотрит на небо в
последний раз, прежде чем его бросят в тёмный подвал.
Откинутый назад капюшон упал ей на плечи. Русые волосы
затрепетали под ветром. Сердце Жана упало под ноги прекрасной
незнакомке, а его старая душа, словно сухой осенний листок,
затрепетала под свежим ветром любви.
Он оказался тогда совсем рядом. Стоял, затаив дыхание и
смотрел на неё во все глаза. А она, похоже, даже не заметила его. -
Ещё один грязный селянин в некрашеной холщовой рубахе. Элемент
окружающего пейзажа, не более примечательный, чем придорожный куст
или пасущаяся на лугу корова.