тёр:
-Господин, там к тебе
пришли.
- Кто это «пришли»? - пробурчал Жан, лихорадочно ссыпая
золотые монетки в кошель.
- Пришел тот меданец, с которым ты вчера рядом сидел на
пиру.
- Так он жив! - Жан вскочил на ноги. Завязав кошель на
шнурок, кинул его в ларец. Захлопнув крышку ларца, двинулся к
выходу. Потом, сообразив, что такие
деньжищи даже своим слугам не
стоитдоверять, подхватил ларец, и вышел
наружу прямо с ним в руках.
***
- Главное, что голова цела. А шлем… - Арнильф беспечно
махнул рукой, - тем более, что этот шлем потом, как трофей,
достался Эльдану… А здорово ты этого ублюдка приколол! Насадил его
на меч, словно поросёнка на вертел! - меданец довольно ощерился и
похлопал Жана по плечу.
«Да уж. Мне теперь этот меч, застрявший в глазнице
Эльдана, ночами, наверное, будет снится».
- Я что пришел-то? - Арнильф поморщился, потёр левой рукой
висок, и ещё отхлебнул вина из своего серебряного кубка. - Кстати,
хочешь? Нет?.. А у меня с утра голова
раскалываетсяпосле вчерашнего.С утра пил альдонское, чтобыхоть как-топрийти в себя перед боями.А потом этот ублюдок
рубанул меня в темечко! Даже на ноги подняться не
дал. Налетел, как коршун… Я думал — он
мечом череп мне проломил… Но ничего. Кость цела. Только шишка
большая вскочила. Но главное, голова теперь кружится так, что меня
постоянно тошнит. Поесть толком не могу.Хочу,
ноне могу. Как съем что-нибудь, меня сразу
выворачивает. Только сладким пейлорским теперь спасаюсь…
- Доспех, господин, - в пол голоса напомнил ему,
склонившись над плечом, рыжеволосый конопатый слуга.
- Да, верно, Рентус. Доспех. Тебе, Жануар, как трофей
достались доспехи, щит и меч моего братца Арнольфа. Я хотел бы их
выкупить, или, может быть, обменять. У меня, знаешь ли, тоже есть
трофеи. Да что там, даже Нольфи сумел добыть два трофейных
комплекта, прежде чем столкнулся с тобой, так что…
- И сколько ты дал бы за его доспех? - поинтересовался
Жан. - Он сидел напротив Арнильфа на своем, полном золота, ларце,
как на низком стульчике. Сам Арнильф, стоявший на ногах нетвёрдо
из-за полученной в бою контузии и, главным образом, из-за «лечения»
вином, был посажен на раскладной стул Жана.
- Ну… У меня есть три меданских либра.
Жан прикинул в уме: «Это три раза по двести семьдесят со…
шестьсот, и трижды семьдесят — ещё двести десять, то есть всего
восемьсот десять со?»