— Устала? Как день прошел?
А мама, заметив Колобка, сказала:
— Давай сюда хлеб, на стол порежу.
Но, вообще-то, Янка, могла бы и в пакет положить. Ну что за манера
таскать еду вот так, в руках?
Притворяющийся обычной едой
фольклорный персонаж вздрогнул. Пришлось мне его сильнее прижать к
боку.
— Не, мам, это не еда. В смысле, не
хлеб. Это волшебная штука. Я завтра перееду же в новое жилье, вот
для специального обряда и купила. Есть его не планируется. Это типа
через порог вперед себя закатить, чтобы дом — полная чаша.
— В наши годы в новое жилище
запускали первыми кошек, — закатил глаза папа. — А сейчас хлеб
закатывают… Странные обряды.
— И не говори, Мишань. Это небось из
этих… Помнишь, я читала тебе, где еще нужно красные трусы на люстру
вешать? Причем кружевные.
— Ну, мам! — вмешалась я. — Это
другое. Не Симорон.
— Во! Точно! Я еще пыталась
вспомнить, что за Семен Семеныч и как он связан с трусами на
люстре.
Папа покачал головой и улыбнулся. Я
прыснула от смеха и понесла хлебного сталкера в свою комнату. Пусть
я уже не жила с родителями, но мою комнату они все еще сохраняли
для меня почти в первозданном виде.
— Ты нормальная?! — прошипел Колобок,
как только мы с ним остались наедине. — Закатить меня через порог,
чтобы дом — полная чаша?! Что за извращенцы живут в твоем
мире?!
— Ой, кто бы говорил? — буркнула я,
опуская его на письменный стол. — Сам-то? Кто мне рожи корчил с
витрины? А кто меня преследовал и разыскивал?
— Ага! Я так и знал, что ты меня
видела! — жутко обрадовался он вдруг.
— В смысле? Я же тебе отвечала.
— Ты глупая? Я за стеклом стоял.
Стекло толстое, противоударное и зачарованное. Стояла у витрины,
глаза пучила, ртом шевелила… Но это хорошо, что ты еще тогда все
видела. Значит, я не ошибся.
— В чем? — устало спросила я, присев
на стул. — Чего тебе вообще от меня надо и зачем ты меня нашел? И
почему я тебя вообще вижу, слышу и разговариваю, блин, с
хлебушком?!
— В голове у тебя хлебушек! — скорчил
он рожу и пошлепал толстыми губами из румяного теста. — А я
потомственный Колобок.
— Ну да, потомственный… Не бывает вас
потомственных. Хлеб размножаться не умеет, потомства вы не даете.
О! — Дошло до меня. — То есть твое имя действительно Колобок? Как в
сказке?
— Да. Искал я тебя, потому что по
твоей вине булочная провалилась куда-то в безвременье.