Поднялась метель. Ветер взвыл, застонал под сводами, по углам и
в прилегающем коридоре. Уворачиваясь и прикрывая лицо, Бридан
позволил ветру и крику из самой преисподней унести себя к выходу из
залы. Он отдался воле снежных волн, понимая, что рано или поздно
они вернут его к подножию богини холода.
Следовало действовать. Бридан приготовился к решающему рывку,
чтобы спрятаться от неистовства девы в узком подземном коридоре, но
ветер закрутил, запутал, поднял непослушное тело над полом и со
всей силы ударил о стену.
Сердце дознавателя зашлось от боли. Всё его существо точно
пронзили тысячи игл, острых и холодных, как зубы ледяной ведьмы.
Неимоверный грохот накрыл сознание Бридана, заставив вздёрнуться,
хватать ртом воздух. Казалось, ещё немного — и смерть схватит за
горло и уже не отпустит…
Данн подскочил в постели, соображая, где находится. Скромная, с
минимумом мебели комната поплыла перед глазами. За окнами начинался
бледный рассвет. Второй день после гибели сектантов. В дверь
нещадно колотили.
Бридан кое-как успокоил мятущееся сердце и сумел различить
слова, доносящиеся с улицы, от двери на первом этаже.
— Господин Данн! Беда! — неистово орал знакомый голос.
Тихо поругивая всё на свете, дознаватель закутался в одеяло и
добрался до окна, рванул на себя раму — лицо обдало морозом и
снежной взвесью. У входа в дом Бридан различил фигуру старого
дозорного, а на другой стороне улицы их ожидал экипаж из
Управы.
«Опять…» — с досадой подумал Данн.
Он будто бежал по замкнутому кругу. Всё повторялось. Вчера его
так же выдернули из тёплой постели в катакомбы. Дурной сон не шёл
из головы, подсказывая, что Бридан снова влез в нехорошее дело,
откуда так же тяжело выбраться, как мухе из паучьей сети. Однажды
он был в похожем положении, чудом выскользнул из цепких лап
неведомого зла. И вот опять!
— Зачем так орать, милейший? — Дознаватель слегка наклонился из
окна и поинтересовался, сдерживая накатившую ярость: — Всему
кварталу ни к чему знать, что в столице снова кого-то убили.
— Там такое… — только и вымолвил страж, задрав голову в меховой
шапке с гербовой кокардой.
Бридан плохо различал его лицо с высоты и в полутьме раннего
утра, но воображение дорисовало выпученные, круглые глаза, немного
сонные, с покрасневшими веками и заснеженными ресницами. Наверняка
опять всю ночь пили в караулке горячий грог, а теперь им обычное
убийство кажется проделкой бесов.