— А зачем она вообще звонила? — ровно поинтересовался мистер Рокс.
— Оливия, пойди и узнай, — сказал шеф, пунцовый от едва сдерживаемой ярости, и я, кивнув, направилась к выходу.
— Если вы дадите заказ мне, обещаю выложиться на полную, — пискнула я уже у двери.
— Выйди! — проревел шеф, и я, вздохнув, ушла.
Какой позор. Но про черную магию прозвучало эффектно.
Я проплелась до своего рабочего места, опустилась на стул и, взяв телефон, ткнула в мамин номер.
— Зачем ты звонила? — устало спросила я.
— Я купила тебе робота.
— Что? — я переложила телефон к другому уху.
— Милая, я уезжаю надолго, съемки продлятся не меньше трех месяцев, и я очень за тебя волнуюсь, — сообщила мама.
Как будто это все оправдывало. Но мы с ней одни друг у друга. Своего отца я даже не помню. Он был оператором и погиб через пару лет после моего рождения, снимая документалку где-то на Орфесе. Я моталась за мамой все свое детство и куда больше времени проводила на съемках, чем в школе, а сколько квартир мы поменяли — не счесть. Наверное, именно поэтому я так люблю свою работу. Мне нравится обустраивать квартиры и видеть, как люди, заходя туда, попадают домой.
Волшебное место, где всегда спокойно. Где тебе рады, где тебя ждут…
Меня уволят — поняла я, и слезы навернулись на глаза.
— Какого еще робота, мама? — спросила я, промокнув глаза стикером.
Я не плакала даже в тот знаменательный день, когда запись с камер наблюдения обнаружилась в рабочем чате. Еще не хватало, чтобы сейчас меня застали в слезах.
— Самого лучшего! — гордо ответила мама.
Как всегда, все только самое-самое. Как ей, наверное, тяжело признавать, что дочь у нее — самая посредственная. Не актриса, не певица, не какая-нибудь там звезда.
— Я переживаю за тебя, Оливочка, — вздохнула она. — Тем более сейчас, когда ты осталась одна. Этот Алекс, склизкий червь, недостоин ползать по твоим следам, так и знай. Хочешь, я отменю съемки и останусь? Могу наврать, что попала в какой-нибудь реабилитационный центр для алкоголиков…
— Нет! — выпалила я. — Робот так робот. Что за модель?
— Последняя! — сообщила мама. — Полная иллюзия настоящего мужчины. Только еще лучше. Он может все-все-все…
В ее голосе появились игривые нотки, и я едва сдержалась, чтобы не нажать на отбой.
— К тому же ты живешь одна в большом городе с высоким уровнем преступности, — привела она стоящий аргумент.