Вертикальной металлической бочкой с трубой оказалась печь,
правда, ни золы, ни поленьев я нигде не обнаружила, да и дверца
заела. Спала, как оказалось, я не совсем на полу, а на тоненьком
матрасике, постеленном поверх циновки. Я подумала, не поваляться ли
под тёплым одеялком ещё немного, но позвоночник протестующе
хрустнул. Лежать на твёрдом ему не понравилось.
Что ж, значит, в другой раз.
Я обошла комнату, изучая стены из деревянных перекладин с
тонкими бумажными панелями, случайно толкнула одну из них и…
оказалась в туалете.
«Где бы я ни была, сантехника здесь вполне приличная», — вынесла
вердикт, сделав необходимые утренние дела и приведя себя в порядок.
Я уже хотела выйти обратно в комнату, как обратила внимание, что в
одну из стеновых панелей вставлена не бумага, а зеркало. Из
мозаичной отражающей поверхности на меня смотрела симпатичная
брюнетка лет двадцати с острым подбородком, милыми ямочками на
щеках, светлой, как фарфор, кожей, зелёными глазищами и густой
ровной чёлкой. Последняя обрадовала.
«Всегда хотела иметь чёлку», — мелькнула мысль на задворках, но
я уже воспринимала такие соображения спокойно. В конце концов, если
уж ты не можешь вспомнить, где находишься и как тебя зовут, то
наличие ранее отсутствовавшей чёлки — это меньшая из проблем.
Платье на девушке в отражении оставляло желать лучшего:
длиннющие рукава и грязный подол, странная обмотка вокруг талии,
сбившаяся набок за ночь, и пережавший желудок пояс. Я размотала
последний, а вместе с ним и ещё один кусок ткани, и выяснила, что
под платьем ещё одно платье-халат, а под ним — рубашка до середины
бедра и симпатичные велосипедки чуть выше колен. Рассудив, что
много одежды — это как минимум неудобно, а как максимум может
помешать побегу — вдруг всё же понадобится делать ноги, — я
отбросила половину тряпок и оставила лишь то, что посчитала
удобным: велосипедки и рубашку.
К этому моменту, когда я собралась выйти из комнаты, её всю
заливал солнечный свет. Желудок сказал утробное «ур-р-р», на что я
со вздохом погладила живот и отправилась на поиски пропитания. Я
была уверена, что кто-то в замке быстро поможет и подскажет, в
какой стороне находится кухня, или где здесь едят, но коридор за
коридором, комната за комнатой — всё оставалось пустынным. Более
того, судя по скопившейся пыли на подоконниках и скудному
количеству мебели, а также симпатичным восьмиглазым паучкам на
стенах, здесь давно никто не жил. Ни хозяев, ни гостей, ни
обслуживающего персонала… Странно.