Хозяин Серебряного леса - страница 3
- А ты что своего нежадного не схватила? Двумя руками? – Ингресса доплела косу и зевнула, а Мюсла снова засмеялась.
- А-ха-ха! Смешно-то как! – передразнила их Афла. – Вот сбегу, будете знать. Придётся вам тут за двоих работать. А я... а у меня будет свой дом, ферма, и муж, который мне в рот смотрит.
- Или ты ему в штаны! - продолжала потешаться Мюсла.
Ингресса смеяться не стала, а укоризненно покачала головой.
- Сбеги, сбеги, Афлочка, - сказала она безо всякого выражения. – С рабским браслетом далеко не сбежишь. Найдут, вернут, и уши подрежут, как свинье. Кому ты безухая будешь нужна?
- Выдра! Котёл!! – донеслось с первого этажа, и я, махнув «дочкам», побежала в кухню.
Это был обычный день, полный беготни и работы, как и тысячи дней до этого. Я мыла, вытирала, резала мясо, помешивала похлёбку, носила воду в комнаты, стараясь не думать, ничего не видеть и не слышать вокруг себя. Потому что так было легче. Проще плыть по течению. Если не видишь подводных камней, их как будто и нет. Так учили меня «дочки» хозяина. И я хотела бы им верить, но в глубине души сомневалась в правильности этих слов. Если броситься в горную реку, представив, что там нет порогов, пороги никуда не исчезнут. И рано или поздно тебя шваркнет об камень.
Тут я невольно коснулась своего затылка. Шрам чувствовался даже через волосы. Наверное, мне было очень больно, когда я ударилась. Но я не помнила этой боли. И не помнила, как его получила. Моя жизнь началась шесть лет назад, когда я открыла глаза и увидела себя на постоялом дворе Толстого Торстена.
Город назывался Рагнеруп. И это название мне ничего не говорило. Я не знала, почему я оказалась здесь. Не знала, где родилась, кто были мои родители, и даже имени своего не знала. Всё, что было до постоялого двора – исчезло. Словно моё прошлое стёрли, как пыль с подоконника.
Посетителей сегодня было немного, поэтому после оголтелой утренней беготни, после обеда стало спокойнее, а к вечеру так и совсем тихо. На постой заехали всего трое, они сидели за столиком возле окна, откуда было видно улицу, и тихо переговаривались. Пили они мало, выглядели прилично, так что драки не предвиделось, и это было почти праздником.
Я пристроилась у очага лущить горох, и слушала бродячего музыканта, которому хозяин позволил переночевать, если развлечёт песнями гостей.