Не став ничего менять, я вернулся к
лагерю, где, усевшись, получил в руки горячий бульон в миске. Голод
также стал моим частым спутником, постоянно хотелось что-то есть, и
из-за этого мы частенько делали остановки.
Хотя я и выглядел старше, моё тело
ещё не перешло рубеж взросления, и я был очень чувствителен к его
потребностям. Поэтому я так легко поддавался зову своего тела и
гормонов, хоть с переменным результатом сдерживал самого себя, или
так могло казаться со стороны.
Копейщик не раз предлагал мне нести
меня на спине, но я мужественно отказывался, так как разумно
полагал, что в случае опасности лучше иметь свободные руки.
Все молчали и ели, видя, что их
мастер не в духе, но тишину нарушил странный треск, ни на что не
похожий. Этот звук, казалось, прошёл сквозь всё тело, а воздух стал
тяжелее. Машинально повернувшись в сторону звука, я увидел
вертикальную трещину, немного висящую в воздухе.
— Быстро в боевой порядок! —
панически вскрикнул я, вскакивая с места, роняя миску и с
трясущимися руками выхватывая рапиру, когда перед моей группой
решил проявиться пространственный разлом.
Словно треснувшая реальность, за
некрупным разломом виднелось какое-то шевеление плоти, и
многочисленные руки схватились за края разлома и начали тянуть его
в стороны, когда безликие существа, похожие на манекены, начали
пытаться пролезть, мешая друг другу.
— Эсма, огонь! И отходим! — отдав
приказы, я поспешил отбежать на метров 30 от разлома, призывая
также Рейвен, которую отправил лететь на максимальную дистанцию,
если ситуация выйдет из-под контроля.
Хвосты Эсмеральды загорелись ярким
синим пламенем, и жгучие шары огня сорвались прямо в непонятные
существа. Попав в плоть, те издали бесшумный крик, от которого
зазвенело в ушах, когда этот звук на грани ультразвука чуть не
заставил мои уши истекать кровью.
Показалось, что тысяча мельчайших
игл прошлась по моему телу, когда я, словно обезумев, во все горло
закричал, вместе с болью в теле, казалось, что-то пыталось пройти и
в мой разум. Был образ бесконечного моря живой плоти, что без конца
колышется, словно бескрайнее море, такой образ был таким
болезненным, что я сам себя не слыша, продолжал кричать.
Кажется меня кто то схватил и начал
утаскивать еще дальше от разлома, образ стал бледнее, а боль во
всем теле только острее, я дрожал всем телом не понятно почему все
еще в сознании поскольку по ощущению с меня этим криком сдернули
разом всю кожу с передней части тела, оголив безащитную плоть.