– Ага, спасибо! Ну, я побежала?
– Опять через окошко? – едва сдерживается, чтобы не
расхохотаться, но строго хмурит бровь Энакин.
– Есть вариант лучше? – с готовностью отзывается Йошка.
– А то ж, - рыцарь легко поднимается на ноги и подходит к
электрическому щитку с надписью, «Не лезь, убьёт!» на дверце: - Оп,
ля!
Сколько лет мимо таких ходила и не замечала, что над дверцами
щитка есть еще одна – без всякой надписи. А за ней вполне
проходимый лаз больше метра в диаметре.
– Единая система вентиляции всех зданий храма. По ней в принципе
можно попасть в любое место. Хоть в башню Совета.
– Пробовали? – восхищенно ахает Йошка.
– В башню – нет. Я там больше от своего мастера прятался. Лет до
четырнадцати. Потом тесновато стало. До сих пор схема в
коммуникаторе осталась, вроде.
Скайуокер достал свой комлинк и перебросил схему тут же
унесшейся прочь Йошке.
– Спасибо, - благодарить за чрезмерно торопливую подругу
приходится мне.
– Да не за что, - пожимает плечами уже вновь взявшийся за
карандаш Энакин.
Я же берусь за стило, чтобы сделать очередную запись в дневнике.
Надеюсь, других происшествий за время дежурства не будет.
***
Вроде бы за два года войны пора привыкнуть ко всему. А у меня
ноги к больничному корпусу не идут. И не то чтобы случилось нечто
из ряда вон. Просто все разом совпало и навалилось.
Мы делаем нужное и важное дело. Но мы не всемогущи, и спасти
удается далеко не всех, хоть процент поправившихся в наших палатах
исцеления выше, чем в любом другом госпитале галактики. Вот и
сегодня церемония кремации еще одного ушедшего за грань Великой
рыцаря.
Правда, меня на горькой церемонии не было. Я ездила на
центральный аптечный склад получать лекарства. Вернулась с
половиной от заказа. Нагловатый интендант лениво сообщил мне, что
бакты на всех не напасешься, а у джедайской больнички, в отличие от
нормальных госпиталей, имеется Великая Сила, так пусть ею и
лечатся. При этом сослался на распоряжение канцлера. Даже если и не
врал, то цена стопроцентной отгрузки у него буквально на лбу
написана. И ведь знает, что от джедаев взятки не получит, а все
равно куражится. Почему он с нами так?
Из-за нехорошо выполненного поручения в душе обострилась давняя
болячка. Из возраста юнлингов давно вышла, а в палатах исцеления я
считаюсь временно присланной на усиление. Здесь – временно, а
постоянно-то где? Война рано или поздно кончится, и что тогда?
Каждое по отдельности еще терпимо, но, когда все разом навалилось –
хоть вой.