Дмитриуш помнил, как прибыл в замок.
Крепость словно вырастала из обрывистых скал и уходила стенами в
небо. Мощь. Абсолютная мощь. Оплот ни разу никто не взял, а в
прежние века пытались. Димитриуш усмехнулся: Оплот вызывал у него
чувство искреннего восхищения. Восторг, который он испытал, впервые
увидев замок, не забылся. А как на стену поднялся, да глянул вдаль…
Кричать хотелось. Он! Он – начальник всего этого! Он здесь
главный!
Старый Фрам, конечно, одним своим видом эту радость портил. Но
Димитриушу не впервой было прятать истинные чувства.
Фрам, конечно, был все равно, что муха в супе… Вот, когда ты
голодный за стол садишься, смотришь на эту пахучую янтарную
жидкость – гортань сводит. Ложкой черпаешь, а тут – раз – и
жужжащий комок падает тебе в тарелку. Одна-то бывает улететь
успевает, зато вторая … Димитриуш не то, чтоб брезгливый, но вторая
плавает, как тут и была. И настроение уже не то.
Вот и Фрам… плавал в этой тарелке, Димитриушу предназначенной.
Бывший хозяин – ну, надо же… Бывших Димитриуш крепко не любил.
Из-за них он тянул жилы, вымучивая свою сиротскую долю. Ну, а из-за
кого? Ему это еще в школе объяснили. А потом, что при узурпаторе,
что при Императоре молчал, конечно, но считал, что народники
стреляли бывших правильно. Мало стреляли!
Впрочем, сейчас за такое мнение можно было и самому в застенок
попасть. Димитриуш не зря полагал свою скрытность залогом карьеры.
И линию гнул правильную: он патриот страны, в которой родился. Он
любой власти служит, главное, чтоб власть радела о народе. А разве
новый Император не из таких? Он собирает страну из осколков, он
делает то, за что любой патриот его следы целовать должен…
Стратегия была правильная, Димитриуш утробой это чуял, не зря
карьеру, начатую еще при народниках и при новом Императоре
продолжал, как ни в чем не бывало.
Карьеру…
Народническая власть была к нему благосклонна. Подобрали,
помыли, накормили, одели, крышу над головой дали, в военную школу
определили. А как иначе? Он был плотью народа, кость от кости,
кровь от крови… Ну, или как там говорят – Димитриуш не признавался
себе, но недообразованности своей стеснялся: все-таки в военной
школе учили весьма поверхностно, там другим наукам внимание
уделяли. Вот жена тоже ведь бывшая беспризорница, а вон как
ученость прибрала к рукам, и не подумаешь, что в бане родилась или
где там ее неведомая мать рожала – на сене?