- И что теперь? - вновь заговорило мое подсознание.
- Теперь одна, - вздохнула я, не рассматривая Уильяма, как любовную пару. Его я не любила.
Также и не искала замену Генри. Одиночество было неприятным чувством, я к нему никогда не стремилась, но возобновлять любовную связь с Генри считала неправильным решением. Неверным по отношению к человеку, которого я уважала и любила, как друга.
Сделав такие выводы, я встала с кровати и вновь вышла в коридор. Я уже знала, куда идти. Приблизившись к двери кабинета, я не стояла, затаив дыхание, а уверенно вошла внутрь.
Обведя взгдядом обстановку, которую знала наизусть, я целенаправленно подошла к шахматному столику, где стояли фигурки. Генри перевез шахматы сюда по моей просьбе, когда я приняла решение уехать в Швецию. Взяв королеву, я сжала ее в руках и грустно вздохнула, чувствуя боль расставания. Она долгая время находилась у меня и тоже была частью моего пути, частью моего становления.
Здесь Генри меня учил тонкостям игры. Тоже по моей просьбе. Обучение не прошло даром - я многому научилась у Серого Кардинала и часто его шахматные советы помогали мне и в жизни. Например, когда я ставила своих людей в парламенте и при дворе, я задействовала “вскрытый шах” и “связку”.
Здесь же я оттачивала свои реакции на “пуле” - молниеносной игре. Для повышения мастерства этот прием был бесполезен. Но подобные партии мне помогли развить внимательность и скорость реакции, когда нужно было принять быстрое, но сложное решение. Собственно, сегодня “пуля” тоже в какой-то степени помогла мне принять решение. Быстрое, правильное, жесткое.
Фигуры были расставлены и на доске их было совсем немного. Игра еще шла, но мы уже пришли к эндшпилю. Выигрывал всегда Генри, но эта партия встала. Впервый раз за все время наших игр. Королю Генри не был объявлен шах, но все доступные варианты хода были заблокированы моими фигурами. В подобном случае партия объявлялась ничьей по причине пата. Собственно, эта патовая ситуация была и в наших с Генри отношениях, и я должна была из нее выйти. Достойно. Правильно.
Вернув королеву на шахматную доску, я села в кресло, посмотрела на фигуру короля Генри и теперь понимала, почему мы никак не могли закончить эту партию. Я не решалась объявить ничью. Не решалась признаться себе, что встала с Генри на одну ступень и сейчас уже переросла его. Генри тоже видел ситуацию и, как обычно, не торопил меня.