- Я в курсе этих возможностей, - кивает бизнесмен, - и отдаю
себе отчёт, что они вполне реальны.
- Тогда позвольте спросить напрямую: зачем вам всё это? Зачем
связываться с нами? - До Тхи Чанг пристально смотрит на
собеседника. - Любой теневой бизнес - теоретически, повышенные
риски, вы это понимаете не хуже меня. И если уж мы ввязываемся в
авантюру вместе, я хочу чётко понимать вашу мотивацию. Почему
вместо того, чтобы перебраться в тёплые края, вы предпочитаете
остаться тут, на передовой? Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью
где-нибудь на пляже, вы сознательно выбираете борьбу в окопах?
Ван Мин Тао долго молчит, задумчиво глядя куда-то поверх наших
голов. Потом медленно поднимается, подходит к окну и несколько
мгновений невидяще смотрит на раскинувшийся внизу город:
- Потому что я люблю свою Родину. И хочу наглядно показать этим
мерзавцам, что Китайская Народная Республика создавалась как
государство рабочих и крестьян. Это закреплено в нашей конституции,
в первой же статье. Я сам был и крестьянином, и рабочим. Да что там
- я и сейчас рабочий на своём предприятии.
- Ни в одном из доступных источников я не нашла упоминаний о
вашем трудовом прошлом. Вы держите это в секрете?
- У меня нет секретов, просто я об этом не кричу направо и
налево. У нас, как и на многих японских предприятиях, каждый
руководитель обязан регулярно стоять у станка наравне с рабочими. Я
не исключение.
- Звучит интересно.
- Эти люди намекнули, что я пойду по стопам Джека Ма. Но при
всём моём уважении к нему, он никогда не был настоящим пролетарием.
Он интеллигент, технократ - кто угодно, но не рабочий. И никогда им
не был. А я - другое дело! И я считаю, что сейчас в нашей стране
настали времена, когда государство, созданное для рабочих крестьян,
по факту начало этих самых рабочих и крестьян грабить - например,
меня. Я против. Это неправильно, так не должно быть.
Вьетнамка озадачивается.
- Вот скажите, - продолжает Ван Мин Тао. - Если я сейчас приду в
ЦК, да хоть в тот же самый отдел, который меня трамбует, и спрошу,
у кого из них за плечами хотя бы три года реальной работа на заводе
- много ли рук поднимется?
- Хм. Не могу утверждать, что имею представление о кадровом
составе вашего ЦК.
- Зато я имею, ни одной! А у меня, для начала, четыре года
горячего стажа в литейном цеху. Вот с этими руками, - он
выразительно растопыривает пальцы, - я в молодости добросовестно
постоял на плавке возле печи. И не только возле неё.