Тут дверь снова отворилась, и вошли
мужчины. Хавьер был почти полной копией сына (вернее, сын – его
копией). С поправкой на то, что отец не брил курчавые волосы на
голове. Он и Хорхе белозубо мне улыбнулись и кинулись
обниматься.
Когда с церемониями было покончено,
мы расположились за откидным столиком и начали трапезу.
– Ну как? – спросил Хавьер, который
не скрывая гордился кулинарными умениями жены.
– М… божественно! Я на небесах! –
ответила я.
– Кушай, если хочешь, я много
приготовила… – придвинула мне еще один сверток из тортильи хозяйка
дома.
– А это что в салате? Странно пахнет,
– наконец заметил Хавьер.
– Овощи Хельги из оранжереи, –
ответил Хорхе. – Это их настоящий вкус.
Слышать его глухой от редкого
использования голос было необычно. Он разговаривал вслух только с
начальством… и с отцом. Его отец знал язык жестов, но все равно
предпочитал, когда сын говорил с ним вслух, особенно «при такой
очаровательной сеньорите Рагнарссен».
А потом мы пили горячий шоколад,
наполовину соевый, но все равно вкусный, и беседовали о том, о сем.
В процессе я деликатно обходила тему двойного убийства, покушения и
пришельцев. Думаю, если надо, Хорхе сам им расскажет.
Через некоторое время мы попрощались
и Хорхе взялся меня проводить до дома.
Не то чтобы на станции было опасно,
как в некоторых городах… Он и раньше уже не раз так делал. Такое
совсем неравноправное отношение к женщинам мне даже нравилось. А в
свете недавнего покушения сопровождающий был нелишним.
– А ведь твой отец тоже техник с
секретным доступом, – вдруг пришло мне в голову.
«Что?» – спросил он, резко
остановившись. Наверное, уловил артикуляцию, но не понял, о чем
я.
«Твой отец техник с секретным
доступом?» – снова спросила я.
«Да. В чем дело?»
«Те две жертвы тоже были
техниками».
Он ничего не ответил, но по виду
Хорхе было ясно, что он не отметал эту идею.
«Те двое проживали
поодиночке», – успокоила его я. – «Думаю, у них был общий
знакомый, которому они доверяли и пускали в дом».
Это было наиболее вероятно. Кто-то,
кого они хорошо знали, и от кого не ожидали такого подвоха.
Оставалось узнать, кто это. Может быть, Служба безопасности уже
узнала. Надеюсь на это.
***
Мы идем под этим «звездным небом», и
Хорхе сжимает мою руку. О чем он думает? Обо мне или об отце? О
преступлениях? Или утонул в океане информации своего симбионта?