Он пожимает плечами, пару секунд пристально смотрит на птаху, и та исчезает, словно в воздухе растворяется. Таких фокусов я еще не видела. Пока я, открыв рот от удивления, пытаюсь сообразить, как он это сделал, Макс поднимает указательный палец, и на его кончике загорается фиолетовое пламя. Яркое, как неон.
Рисует в воздухе розу, берет ее за стебель и протягивает мне.
– Понимаю, это тоже слишком просто, но я хотел показать вам что-нибудь красивое, а не пугающее. Берите. Не бойтесь, не обожжет.
В моих руках цветок моментально твердеет, приобретает объем. Превращается в хрусталь, прозрачный, как слеза, играющий на свету множеством граней.
– Спасибо, – говорю Максу, явно довольному произведенным эффектом. – А что вы еще умеете?
– Много чего. Вам что именно интересно?
– Ну... Даже не знаю... Фаерболами бросаетесь?
– Легко!
– А будущее можете предсказать?
– Основные вероятности событий без учета хаотического вмешательства.
– Летать?
– Только на туринусе, – смеется он.
– Читать мысли? – на этом вопросе я пристально смотрю в его глаза, стараясь понять, не соврет ли.
– Не волнуйтесь, этого не умею. Не моя специальность. Желаете, чтобы я продемонстрировал что-нибудь из перечисленного?
Попросить метнуть фаербол я не успеваю. Дверь библиотеки открывается, и на пороге возникает красивая дама лет пятидесяти в темно-красном бархатном платье.
– Какой приятный сюрприз! – восклицает она, вплывая в комнату. – Я очень рада принимать в гостях такую прелестную молодую леди!
– Позвольте представить – леди Ванда Робейн, – поднимаясь с места, произносит Макс. – Хозяйка дома и моя обожаемая матушка. Мама, это леди Валерия, она прибыла издалека и намерена погостить у нас... некоторое время.
– Восхитительно! Дорогая, вы не представляете, как вовремя прибыли. Я целыми днями скучаю в одиночестве – все разъехались по курортам, а лорд Робейн до поздней ночи пропадает на службе. И младший сын в него пошел. Удивительно, когда только Максимилиан успел познакомиться с вами, леди Валерия, он ведь нигде не бывает, кроме своей лаборатории. Вы раньше бывали в Лабверне?
– Нет, – ошеломленно отвечаю я, умолчав, что в лаборатории-то мы и познакомились.
Такое восторженное гостеприимство удивляет и немного настораживает. Я вообще перед ней робею. Даже если не знать заранее, с первого взгляда ясно, что вот она – леди. Настоящая, в сотом поколении, предки титул получили, едва установился феодальный строй. А меня этим словом по недоразумению называют.