Мы виделись пару раз в год. Мне
позволялось преподнести няне подарки на Новый год и на день
рождения, например корзинку персиков, которые она любила.
Сегодня я сбегала к ней без
подарка.
Вот и нужный домик. Узкая калитка,
выкрашенная в зеленый цвет. Крошечный дворик, в углу которого росло
несколько низкорослых деревьев. Их ветви перегибались над крышей,
создавая тень, которая спасала от летнего зноя. У двери стояла
старенькая деревянная лавка, покрытая грязно-серым от времени
покрытием, а возле печи – круглые каменные плиты для замеса теста.
На веранде дремала пара заношенных тканевых туфель. Старушка была
дома.
- Линь Юэ!
Меня обняли. Растроганно промокнули
краем рукава глаза.
- Выросла-то как! С каждым годом
хорошеешь. Такая красавица стала – парням, наверное, больно
смотреть!
Любовь в глазах смотрящего делает нас
лучше. И я грелась в ее лучах, чувствуя, как оттаивает сердце, как
на душе становится тепло. И воздух здесь пах по-особенному –
сушеными травами. И дышалось легко, свободно. И колючки, которые
меня переполняли после дня с одноклассницами, втягивались
обратно.
- После школы? Голодная?
Я могла только кивать. Глаза уже
щипало от трогательных слез. Я бы сюда жить переехала. Спала бы на
тюфяке на полу. Ела бы простую еду.
Бульон с тофу, рис, овощи,
поставленные передо мной, были в разы вкуснее домашних, а еще они
были горячими, свежими. Здесь я точно была любимой гостьей. Дома –
последней в очереди по обслуживанию. Кем-то незначительным,
безмолвным и безответным.
- Ешь-ешь, вот редьки возьми. Соседка
угостила, - и мне заботливо положили добавки.
- Бабушка, а ты? – обеспокоилась
я.
- Не переживай, - отмахнулась няня, -
приготовлю еще. Чем мне теперь заниматься?
Чем? Я обвела взглядом двор. Мы
обедали на деревянном щите, расположившись вокруг него на циновках.
Взгляд цеплялся за развешанные под крышей пучки трав, явно в горах
собранные. Кто-то точно не сидел без дела.
- Лучше расскажи, как у тебя дела, -
улыбнулась она мне, и морщинистое лицо наполнилось светом.
Я не хотела ее расстраивать,
нагружать своими проблемами, но проклятый болтливый язык!
- Значит, так и не перестал тебя
запирать? – рассержено пробурчала няня, крутя в пальцах палочки,
словно, примериваясь, как ловчее их моему отцу в глаз воткнуть. –
Что и говорить – не свое дитя никогда не будет любимым.