— Эй! — завопила Октябринка. — Горит!
Я бросилась спасать яблоки, которые действительно едва не пригорели. Часто-часто заворошила деревянной лопаткой вязкую яблочную массу. Не дождавшись полного остывания, я начала перекладывать ароматную начинку на дно формы, заполненной жидким бисквитным тестом. Обычно я так не делаю и начинку всегда остужаю, но от бабушкиных слов немного занервничала.
— Ты знаешь, что работы я не боюсь.
— Кому в наше время нужны работящие жены? — фыркнула Октябринка.
Я глянула на сестру исподлобья. Пританцовывая вокруг круглого стола, она доставала из семейного буфета и раскладывала посуду для чая.
Особой нашей гордостью был чайный сервиз – белоснежные тарелочки и чашки, при ярком солнечном свете сверкавшие, словно серебро. Любимый сервиз нашей мамы. Мне тоже он очень нравился. Однажды, когда я мыла чашку, случайно стукнула о край раковины и малюсенький кусочек откололся. С тех пор у меня появился именной чайный набор. Не перепутаешь.
— Как бы ты ни упрямилась, — продолжила сестра, — наше девичье дело правое – щечки румянить да точеную фигурку поддерживать!
— Вот представь, — Брусника хлопнула книгой, словно судейским молотком, отчего даже бабушка вздрогнула. — Пригласит тебя на танец кавалер… Понятно не принц, но, допустим, какой-нибудь сын графа — о чем ты с ним будешь говорить? Ну в самом деле, не о пирогах же и удобрениях!
— Точно-точно! — весело поддержала сестру Октябринка. — Мирочка, ты не могла бы поскорее поставить пирог в духовку. Скоро гости.
Я только вздохнула.
Насколько знала своих сестер, спорить с ними бесполезно. Ведь это им замуж надо, а я в душе всегда верила бабушке. Если я похожа на дедушку, как она говорит, то непременно достигну… чего-нибудь замечательного!
2. Глава 2
Я сидела одна в кухне перед бабушкиным изображением в рамочке, с тонкой чёрной лентой на уголке, и никак не могла собраться с мыслями.
А встряхнуть свой боевой дух было ужас как необходимо!
Теперь мы наследницы огромной фермы с нешуточным хозяйством. Следовало приниматься за дела, потому что они, как известно, спуска не любят.
Меня внезапно прошиб озноб, мелкими мурашками скатывающийся по спине.
Это у сестер дел сейчас невпроворот…
На смену мысли, что ферма уже не моя и никакая я здесь не хозяйка, в душе поселилась тоска. Тяжёлая такая, тягучая, что я тут же почувствовала себя разбитой и опустошенной. Хоть я и понимала, что сестры меня на произвол судьбы не оставят, с фермы не выкинут, но все равно – хоть волчицей вой.