Диана и сама не могла теперь
вспомнить, с чего все началось. Вот заинтересовавший ее новый
знакомый согласился разделить с ней ужин. Вот они распили бутылку
вина, обмениваясь ничего не значащими фразами. Она искренне
смеялась над его шутками, виртуозно балансирующими на грани
приличия и пошлости, а потом… Кажется, Ди поднялась со своего места
и подошла к стулу, на котором сидел ее собеседник. Но сама ли
бесстыдно уселась к нему на колени, или он дернул ее на себя, не
давая шанса пойти на попятный, в памяти уже не отложилось: с
момента, как халат Дианы улетел на пол, а ее обнаженной кожи
коснулись чужие нежные руки и губы, она вообще больше не думала,
только чувствовала.
Закончилось это приятное сумасшествие
лишь тогда, когда небо за незашторенными окнами начало сереть.
Поцелуи стали медленными и тягучими — они уже не были обещанием
взрывного продолжения, как раньше, а являлись скорее отголоском
схлынувшей страсти. Правда, не менее приятным, чем все то, что
происходило ночью.
— Пить будешь? — Назвавшийся Лоренсом
скатился с нее (очень аккуратно, надо признать, обычно в такой
момент любовники умудрялись поставить ладонь или локоть на ее
волосы или еще лучше — плюхнуться на них сверху, неминуемо вырывая
парочку, по их мнению, ненужных волосков) и сразу же встал с
кровати; подошел к столику.
— Вина, кажется, не осталось. —
Повернувшись на бок, Диана приподнялась, подставив согнутую в локте
руку под голову.
К тому же из такого положения
открывался превосходный вид: Лоренс и не подумал одеваться и теперь
стоял к ней спиной, демонстрируя отлично сложенную фигуру — таким
зрелищем Ди могла любоваться вечно.
— Увы. — Он обернулся через плечо и в
доказательство своих слов приподнял в руке пустую бутылку. — Но
есть вода.
Мужчина отвернулся, поставил бутылку
на стол, чем-то звякнул. Диана не видела чем, впрочем, и не
больно-то интересовалась — рассматривать ладное, подтянутое тело
было куда приятнее.
— Воду, говорю, будешь? — снова
окликнул ее обладатель шикарной фигуры и приятного голоса, и Ди, не
подумав, ляпнула:
— Свежевыжатый апельсиновый сок,
пожалуйста.
Снова что-то звякнуло, и на сей раз
Лоренс повернулся к ней всем корпусом.
— Ты серьезно?
— М-м?.. — Пришлось приложить усилие,
чтобы поднять глаза и посмотреть ему в лицо. Ну, а разве она
виновата, что ей редко попадаются такие великолепные, с какой
стороны ни посмотри, экземпляры?